– Вот уж действительно, как гром среди ясного неба! – изумилась герцогиня. – Просто невероятно!

– Нам угрожает опасность, – проговорила донья Виолента, опуская глаза.

– С чего вы взяли, дитя мое? – вопросил герцог.

– Появление этого кавалера подсказало, – дрожащим голосом отвечала девушка. – Перед отплытием с Санто-Доминго Береговые братья, и в частности этот кавалер, обещали защищать нас везде и всюду, разве нет?

– И то верно, – продолжал герцог. – Но почему вы заключили?..

– Я ничего не заключила, просто подумала: если этот кавалер, который столько раз доказывал нам свою преданность, переплыл море и потом, рискуя жизнью, проник в город и объявился у нас в доме, стало быть, нам и в самом деле угрожает нешуточная опасность.

– Все так, дочь моя. Вы не ошиблись в душевном порыве нашего друга. Он действительно проделал все это, подвергая себя многим опасностям, ради того чтобы и в этот раз уберечь нас от большой беды.

Взяв Олоне под руку, герцог подошел к по-прежнему сидевшим дамам и проникновенным голосом, в котором угадывались печаль и жалость, обратился к ним с такими словами:

– Санция, – сказал он герцогине, – у этого молодого человека большая и прекрасная душа, любите его как мать, а вы, Виолента, – как сестра. Я же с сегодняшнего дня, что бы там ни случилось, буду считать этого молодого человека сыном. Хорошенько запомните мои слова, и пусть они запечатлятся в ваших сердцах. И главное, – прибавил он загадочным тоном, что только укрепило обеих дам в дурных предчувствиях, – поймите мои слова правильно… Дорогой Олоне, – после короткой паузы продолжал герцог, – полагаю, нет надобности говорить, что двери этого дома для вас всегда открыты. Однако в наших общих интересах – думаю, это не менее важно – пусть ваши приходы будут нечастыми или по крайней мере незаметными. А посему вот вам ключ от потайной двери в стене, что ведет в сад перед особняком. Неподалеку от той двери, наполовину скрытой под копной вьющихся растений, стоит беседка. Я буду ждать там каждую ночь с десяти вечера до часу ночи. И если у вас будет для меня какое-нибудь важное сообщение, там вы его и передадите мне, не опасаясь, что вас заметит кто-нибудь из моих слуг или соглядатаев, которыми кишит город.

– Спасибо за доверие, господин герцог, я воспользуюсь вашим дозволением лишь в самом крайнем случае, – отвечал Олоне. – Но позвольте заметить, ваша светлость, мы с другом и так засиделись тут у вас, и, если задержимся еще на некоторое время, это может вызвать подозрения. Поэтому позвольте мне иметь честь откланяться.