– А ты, Питриан, уже возвращаешься?

– Пока нет, капитан. До утра еще три часа – завернусь в сарапе, прилягу у костра и сосну до рассвета.

– Ах ты, шельма! – со смехом заметил Береговой брат. – Ни в чем себе не отказываешь. Ну да бог с тобой, я на тебя не сержусь, ты славный малый. И знай, я очень тебе признателен за все, что ты сейчас для нас делаешь. Сказать по чести, твое положение в этой проклятой стране не из самых завидных.

– Полноте, не стоит об этом, капитан. От забот и кошки дохнут. Ежели все время думать об опасности, тогда уж лучше сразу сыграть в ящик…

Флибустьеры встретили его остроумную шутку дружным хохотом.

Дрейф и Давид обняли молодого флибустьера, а остальные Береговые братья горячо пожали ему руку, потом они выбрались из пещеры, сели в шлюпку, отвалили от берега и через несколько минут скрылись во мраке.

Когда плеск весел совсем стих, Питриан вернулся в пещеру и, как и обещал, растянулся у костра. И проспал как убитый до самого рассвета.

На другой день в час пополудни он уже возвратился в Веракрус.

Олоне с тревогой ждал возвращения друга. Тот в мельчайших подробностях рассказал ему обо всем, что с ним приключилось. Его рассказ доставил Олоне живейшее удовольствие и лишний раз доказал, что друг никогда не бросит его и всегда будет верен клятве, которую дал в Пор-Марго.

После плотного завтрака молодые люди набили баулы и отправились по обычным своим делам.

Здесь мы их и оставим, а сами последуем за Дрейфом, потому как главным героем нашего рассказа отныне становится он.

Когда шлюпка причалила к кораблю и матросы снова оказались на борту, они подняли ее на шлюпбалки, перебрасопили паруса и взяли курс обратно на Пор-Марго. Ветер дул благоприятный, море было спокойное – все обещало благополучный переход.

Первой заботой Дрейфа по возвращении на корабль было поделиться своей каютой с Давидом и открыть свои рундуки, дабы тот мог подобрать себе одежду, поскольку теперь это уже стало для него самой первой необходимостью. И вот на рассвете, когда Давид, выбритый да приодетый, вышел на палубу, капитана флибустьеров невозможно было узнать – все не преминули отметить его прекрасный вид.

– Черт подери, – сказал Дрейф, – жаль, у меня нет второго корабля, а то я отдал бы его под твое начало.

– Э-э, – отвечал тот, – кто знает, может, до прихода на Санто-Доминго твое желание еще исполнится.

Так прошло несколько дней. И вот как-то утром, незадолго до восхода солнца, флибустьеры, к вящему своему удивлению, обнаружили, что едва не уткнулись бушпритом в корму испанского корабля, – тот, будто «Летучий голландец», легендарный корабль-призрак, качался на волнах как бог на душу положит, с полощущимися парусами, сильно заваливаясь то на правый борт, то на левый.