– Ну и пусть! Я ко всему готова, что бы там ни было.

– Давайте! – скомандовал Онцилла. – На сей раз никакой жалости, и пускай эта чертова дверь разлетится в щепки!

Удары обрушились на дверь с удвоенной силой. Одна филенка отошла – девушка тотчас вскинула ружье и нажала на спусковой крючок. Грянул выстрел, и ответом ему был крик боли, отозвавшийся заунывным эхом. Кто-то из разбойников получил пулю прямо в грудь. Остальные на какое-то время оторопели и притихли – отважная девушка воспользовалась короткой передышкой и перезарядила оружие…

Мы оставили Береговых братьев, когда они в сопровождении дона Педро Гарсиаса покинули Веракрус и во весь дух помчались к постоялому двору «У погонщика».

Но не успели они выехать за городские ворота, как к ним галопом устремился какой-то всадник во главе сорока таких же верховых в форме королевских драгун.

Береговые братья остановились. К своему удивлению, герцог де Ла Торре узнал всадника, скакавшего во главе остальных: то был граф де Ла Сорга-Кабальос.

– Сеньоры, – обратился тот к ним, – я прибыл в ваше распоряжение. И привел подкрепление – четыре десятка всадников. Памятуя о выдающихся услугах, которые оказал нам герцог де Ла Торре, я счел своим долгом помочь ему покарать злоумышленника, подло похитившего его жену и дочь.

– Спасибо, граф, – сердечно поблагодарил его герцог. – Мы принимаем вашу помощь и поддержку в виде подкрепления.

Таким образом, вместе с драгунами отряд, пустившийся в погоню за разбойниками, насчитывал с добрую сотню человек.

Такой поступок губернатора, с виду храбрый и честный, премного удивил испанцев, хотя они этого и не показали; однако, возьми они на себя труд подумать хотя бы минут пять, им стало бы ясно, что поведение капитана было оправдано самой строгой логикой. Граф дон Антонио де Ла Сорга-Кабальос был ставленником генерал-губернатора острова Куба, поэтому другие офицеры поглядывали на него искоса и завидовали его молодости. Поведение же, которым он отличился нынче утром, проявленное им малодушие, а вернее, трусость, в сравнении с отвагой герцога де Ла Торре, к коему он не благоволил с тех самых пор, как тот прибыл в Мексику, почти открыто заняв сторону его врагов, – все это ставило его в весьма двусмысленное положение. Граф отлично понимал – как только флибустьеры уберутся восвояси, ему придется держать строгий ответ за свои дела перед вице-королем Новой Испании.

Но, как мы уже упоминали, граф де Ла Сорга-Кабальос, будучи искушенным в политических интригах, живо переменил тактику, сделавшись другом человеку, которого еще недавно столь рьяно преследовал, и предложив ему верную помощь впредь до нового распоряжения. Тем паче что Онцилла, ответственный за похищение герцогини и ее дочери, был тайным агентом губернатора и хранителем всех его секретов; в этом своем качестве он знал куда больше, чем следовало бы, а посему графу нужно было поскорее избавиться от столь нежелательного свидетеля – заставить его замолчать любым способом.