Для нас проблема заключалась в том, что даже на половинной мощности, почти сбросив скорость, летающая лодка "Лёнер" двигалось почти в восемь раз быстрее конвоя, состоявшего из древних торговых пароходов с двигателями, изношенными из-за недостатка смазки и использования в топках бурого угля. Нам приходилось постоянно кружить над ними, медленно выписывая огромные петли, пока суда тащились на пяти-шести узлах, в сопровождении пары торпедных катеров, беспокойно суетящихся вокруг них.

Иногда мы двигались по часовой стрелке, иногда против — просто для разнообразия и чтобы не задремать. Кроме того, ремонтники предупреждали, что постоянное движение по кругу в одном направлении деформирует корпус аэроплана. Однако эта работа требовала пристального внимания — приходилось постоянно быть настороже, высматривая в волнах не только белый столбик перископа, но и крошечную чёрную точку плавающей мины или незаметные серые контуры итальянских торпедных катеров, скрывающихся среди бесчисленных островов в ожидании нужного момента, чтобы выскользнуть и выпустить торпеды.

Мы постоянно искали что-то, возможно и не существующее, но способное доставить неприятности, если мы вдруг это пропустим. Если на этот счёт и оставались какие-то сомнения, они рассеялись в начале ноября, когда пароход на компании "Венгро-Хорватия" "Габор Бетлен" был торпедирован и затонул у острова Лунга после того, как аэроплан с базы Луссин замешкался, передавая сопровождение смене из Зары, а подлодка этим воспользовалась.

Как бывшему капитану-подводнику, мне хотелось думать, что я бы такой ошибки не допустил, но, говоря по секрету, не был в этом абсолютно уверен. Пилот и наблюдатель во время сопровождения сменялись каждый час, но в зимний мороз можно запросто погрузиться в размышления и пропустить выглядывающий из воды перископ, особенно если поверхность воды испещрена барашками или резвятся дельфины.

Признаюсь, испытывал я тогда смешанные чувства: с одной стороны, после ужасов, пережитых на фронте в качестве пилота ВВС, мне следовало бы наслаждаться нынешними полетами, скучными и безопасными, особенно принимая во внимание беременную жену, проживающую в Вене.

Но я также знал, что сотни тысяч моих товарищей каждую минуту рискуют жизнью и жертвуют ей во имя родины и императора. Кавалеру рыцарского креста Марии Терезии казалось несколько неприличным вести эту полупенсионерскую жизнь на прекрасном адриатическом острове, со скромными удобствами и минимальным риском, когда другие терпят жестокие лишения и опасности в окопах и на подлодках.