– Они изящны как феи, – прошептала Минтака. – Такие красивые.

– Буду стрелять я, если вас мучает совесть, – сказал Нефер.

– Нет. – Она покачала головой. – Я не говорила, что отказываюсь стрелять. – Ее голос звучал решительно, а Нефер уже знал ее достаточно хорошо, чтобы не сомневаться в ее решимости.

Стадо вел самец. Его спина была нежного оттенка корицы, низ живота – серебристо-белый, как у грозовой тучи, поднимающейся над горизонтом. Рога, повторявшие форму лиры, с внутренней стороны были отполированы стоящими, воронкообразными ушами. Он повернул голову на длинной изогнутой шее и пристально поглядел на свое маленькое стадо. Один из ягнят начал подпрыгивать на негнущихся ногах, почти касаясь носом своих копыт с пучками шерсти над ними. Это был сигнал тревоги.

– Малыш просто упражняется и хвастается, – улыбнулся Нефер.

Самец потерял интерес к этой юношеской затее и двинулся дальше, туда, где они лежали в засаде. Он выбирал дорогу на каменистой земле с обычным изяществом, останавливаясь каждые несколько шагов, чтобы осторожно осмотреться, нет ли опасности.

– Он не увидел нас, но скоро заметит, – прошептал Нефер. – С нами нет Таиты, чтобы обмануть его.

– Стрела не долетит, – шепнула в ответ Минтака.

– Пятьдесят шагов, не больше. Стреляйте, или он сейчас убежит.

Минтака ждала. Вот самец снова повернул голову в сторону. Минтака медленно поднялась на колени и натянула лук. Это был один из коротких выгнутых луков, которые они забрали с засыпанных колесниц. Она пустила стрелу, и та по пологой дуге взлетела в бледное небо пустыни.

Самец газели своими огромными темными глазами немедленно углядел еле заметное движение вверх. Повернув голову, он уставился на стрелу, стоя на линии полета. Услышав звон тетивы, он прыгнул вперед. Стрела все еще была в воздухе. Он убегал, крошечные клубы пыли поднимались там, где его копыта коснулись земли. Стрела звякнула о камни там, где он стоял мгновение назад. Минтака вскочила и, глядя, как самец бежит, засмеялась, не выказывая никакого огорчения из-за того, что промахнулась.

– Смотрите, как бежит, будто ласточка полетела.

Таита учил Нефера, что истинный охотник любит и почитает свою добычу, и теперь фараон еще больше восхищался Минтакой из-за ее сострадания существам, на которых она охотилась. Она повернулась к нему, продолжая смеяться:

– Мне жаль, сердце мое. Этой ночью вы ляжете спать голодным.

Они наперегонки побежали за упавшей стрелой. В самом начале Минтака вырвалась вперед и добежала до цели первой. Она наклонилась, чтобы поднять ее, и подол ее короткого изодранного набедренника взлетел вверх. Ее бедра были гладкими и коричневыми, а ягодицы – совершенно круглыми, с бледной незагорелой кожей там, где солнце никогда не касалось их, блестящими, как драгоценный восточный шелк.