После того как солдаты устроили себе бараки среди руин, Нефер послал за Шабако, Хилто и другими бывшими среди пришедших военачальниками. В ту первую ночь и много следующих ночей он сидел с ними и слушал рассказы о восстании, боях и об окончательном поражении в битве против объединенных сил двух фараонов. Ему рассказали и об ужасном наказании, которое Трок и Наг обрушили на мятежников, попавших в их когти.

По распоряжению Нефера они до мелочей описали боевой порядок новых египетских войск, упомянув имена командиров, номера и названия отрядов и общее количество солдат, колесниц и лошадей, что были в распоряжении Нага и Трока. Среди беглецов было три войсковых писца, и Нефер нашел им работу: записывать на глиняных табличках все эти подробности и вести списки вражеских военных лагерей и укреплений.

Тем временем Таита с Минтакой, помогавшей ему, устроили лечебницу, куда были помещены все раненые и больные. Хилто привел с собой около дюжины женщин, жен беглецов или просто живших в военных лагерях. Таита использовал их для ухода за больными и в качестве кухарок. Таита работал все светлое время дня, скрепляя сломанные кости, вырезая из ран при помощи своих золотых инструментов зазубренные наконечники стрел, сшивая раны, нанесенные мечом, и даже один раз произвел трепанацию разбитого и вдавленного черепа солдата, получившего удар боевой дубинкой из твердого дерева.

Когда свет гас и он утрачивал возможность работать с больным, он присоединялся к Неферу и его командирам, при свете масляных ламп внимательно изучавшим карты, нарисованные на дубленых овечьих шкурах, и строившим планы. Хотя Нефер считался их главнокомандующим, в действительности он был в искусстве войны учеником, а эти опытные старые солдаты – его учителями, и уроки, которые они давали ему, были бесценны.

Обычно лишь после полуночи Нефер мог прервать эти серьезные совещания и тайком прокрасться к Минтаке, терпеливо ждавшей его на овчинном коврике. Они занимались любовью и шептались. Хотя оба были утомлены своими трудами, часто по тихой пустыне уже полз рассвет, когда они наконец засыпали в объятиях друг друга.

В общем в Галлале собралось менее ста пятидесяти человек и пятьдесят лошадей, но за первые несколько дней стало ясно, что горькие колодцы города не могут дать воды даже этой горстке. Каждый день они вычерпывали их, и каждую ночь требовалось все больше времени, чтобы они вновь наполнились. Даже качество воды начало ухудшаться: с каждым днем она делалась все горше и солонее, пока не стала едва пригодной для питья, и ее пили, смешивая с молоком кобылиц.