«Они решили казнить вас завтра. Мне не удалось узнать, оставят ли вас здесь или переведут обратно в крепостную тюрьму. Посылаю вам оружие и деньги. И то и другое вам пригодится. Стены здесь непрочны. Вам легко выбраться отсюда, на улице вас будут ожидать и проводят в надежное место. Если же вас отправят в крепость, вы должны попытаться бежать по дороге, иначе все потеряно. Вы храбры и мужественны, вас ждет успех. Старайтесь добраться до ранчо Хозефы. Там вы найдете того, кто отныне будет делить с вами все несчастья и невзгоды. Прощайте, мой герой! До свидания!»

Подписи не было. Но Карлос знал, кто писал эти строки.

– Храбрая, благородная девушка! – прошептал он, пряча письмо. – Нет, еще не все погибло, я буду жить для своей Каталины. Теперь я снова чувствую себя способным бороться. Мне больше не посмеют связать руки. Я буду жить и отомщу своим врагам!

Карлос сел на скамью и поспешно развязал ремни, все еще спутывавшие его ноги. Затем схватил нож и принялся расхаживать по камере. Вид узника говорил яснее слов, что он готов наброситься на стражу, на первого, кто вошел бы в камеру, и дорого продать свою жизнь.

Карлос походил на хищного зверя, на мечущегося в тесной клетке тигра.

Вдруг его осенила новая мысль. Поспешно собрав обрывки валявшихся на полу ремней, он для вида связал себе ноги. Нож он спрятал на груди, затем, сняв с балки ремень, на котором он собирался повеситься, и спутав им руки, Карлос сел на скамью. Опустив голову, он притворился спящим.

ГЛАВА LXVI

ГЛАВА LXVI

Холодному и сдержанному европейцу трудно понять пламенных и пылких южан.

Каталина де Крусес любила горячо и бескорыстно. Это чувство целиком заполняло ее душу.

Близилась полночь. Дом дона Амброзио был погружен во мрак. Хозяин ушел в гости. Его пригласили на торжественный банкет в крепость, куда должны были приехать все самые богатые и важные лица в городе.

Женщин не звали на эту пирушку, потому-то и Каталина осталась дома. Офицеры и священники решили достойно отпраздновать день, в который им удалось так ужасно отомстить сиболеро.