– Очень многие с тобой согласны – очень многие. Но Шон Кортни не встречает сопротивления, он просто вознамерился войти в собрание.

Гарри повернулся и, хромая, пошел вдоль ограды загона; Ронни шел за ним.

– Мне и другим кажется, что против него нужно выдвинуть достойного человека – кого-то значительного. Уважаемого. С хорошим военным прошлым. Человека, написавшего книгу и понимающего, что происходит. Владеющего словом. Если мы найдем такого человека, то с удовольствием вложим в него деньги. – Он зажег спичку, подождал, пока прогорит сера, закурил и продолжал в облаке дыма: – До выборов всего три месяца. Нужно организовать все немедленно. Через неделю Шон проводит митинг в школе…

Политическая кампания Шона, которая проходила ровно и не вызывала большого интереса, неожиданно приобрела новое драматическое качество.

На первом его политическом митинге в Ледибурге присутствовало почти все местное население. Все до того изголодались по развлечениям, что готовы были выслушать речь Шона, которую уже дословно напечатали во всех натальских газетах. С отважным оптимизмом они надеялись, что время, отведенное для вопросов, окажется более интересным – и многие подготовили вопросы по таким злободневным темам, как стоимость охотничьих лицензий, система общественных библиотек и контроль за болезнями скота. На худой конец, это была возможность повидаться с друзьями со всей округи.

Но кроме рабочих Шона, его друзей и соседей, появились и другие, занявшие первые два ряда. Все это были молодые люди, которых Шон никогда раньше не видел, и он неодобрительно смотрел, как они громко смеются и шутят во время подготовительных мероприятий.

– Откуда эта банда? – спросил он председателя собрания.

– Приехали на поезде в полдень, все вместе.

– Похоже, они напрашиваются на неприятности. – Шон чувствовал в незнакомцах сдержанное возбуждение людей, предвкушающих насилие. – Почти все уже немало выпили.

– Шон. – Руфь положила ему руку на колено. – Обещай, что не будешь связываться. Не настраивай их против себя.

Шон открыл рот, собираясь ответить, да так и застыл – он увидел, как вошел Гарри Кортни и сел в заднем ряду рядом с Ронни Паем.

– Закрой рот, дорогой, – прошептала Руфь, и Шон послушался, а потом улыбнулся и приветливо помахал брату рукой. Гарри кивнул в ответ и сразу принялся что-то обсуждать с Ронни Паем.

Среди кашля и шарканья председатель встал, чтобы представить Шона тем, кто учился с ним в школе, пил его бренди и вместе с ним охотился. Он рассказал, как Шон буквально в одиночку выиграл англо-бурскую войну, а теперь со своей фабрикой и акацией принес процветание в округу. Закончил он несколькими фразами, от которых Шон заерзал и попытался ослабить воротничок.