Никто не посмеет к ним подойти.

Снова вернулась очередь, взрывая землю над их головами, и они уткнулись лицом в грунт, прижимаясь всем телом ко дну мелкой канавы.

Местность по направлению к стальной башне незаметно понижается; уклон становится заметен, только когда лежишь плашмя.

— Кто-то должен подобраться под него или зайти сзади, — быстро заговорил Марк, продолжая обдумывать положение.

— До самой башни все открыто, — ответил Шон.

За дорогой, в пятидесяти ярдах от нее, по открытой, поросшей травой земле к самой башне тянулись узкие рельсы — по ним из шахты в отвал, расположенный в полумиле отсюда, перевозили пустую породу.

Почти прямо против того места, где они лежали, стояли несколько стальных тележек, брошенных еще в начале забастовки. Небольшие четырехколесные тележки-самосвалы, соединенные друг с другом; каждая доверху заполнена большими кусками голубого камня.

Марк понял, что ранец все еще у него на спине; он снял его, продолжая обдумывать свою вылазку, оценивая расстояния и углы огня. Одновременно он достал из ранца полевую аптечку и протянул бинт генералу.

— Возьмите.

Шон разорвал пакет и засунул бинт под рубашку. Его пальцы были липкими от собственной крови.

В поясе у Марка пять обойм с патронами, но его ружье лежало на дороге, где он его бросил.

— Попытайтесь прикрыть меня огнем, когда я пойду, — сказал он, ожидая новой очереди.

— Тебе не подобраться, — сказал Шон. — Мы пригоним тринадцатифунтовую пушку и расстреляем ублюдка.

— Это получится не раньше полудня. Для них слишком поздно.

Он посмотрел на раненых, и в это мгновение с башни устремился поток ярких трассирующих пуль, нацеленный в дальний конец колонны, и Марк вскочил и побежал во весь дух, наклонившись, чтобы поднять свою П-14; в десяток шагов, почти прыжков, он пересек дорогу, споткнулся на неровной земле за ней, но удержал равновесие и побежал дальше.

Эта заминка стоила ему десятой доли секунды — почти на грани, отделявшей жизнь от смерти. Пулеметчик на высокой башне заметил его и развернул «виккерс».

Стальные тележки в пятнадцати футах впереди, но ты не успеешь, вспыхнуло в сознании предупреждение. И Марк упал в короткую траву и покатился в сторону в то мгновение, когда воздух над ним, как сотней хлыстов, разорвали пули.

Марк катился как бревно. Очередь вырыла канавку в каменистой почве в дюйме от его плеча.

Он с такой силой ударился о стальное колесо тележки, что невольно вскрикнул от боли. Пули из «виккерса» со звоном били по корпусу тележки и выли, отлетая рикошетом, но Марк уже был в укрытии.

— Марк, ты в порядке?