Что-то оставалось недоговоренным, так просто все это кончиться не могло. Шон знал: за этим последует еще что-то, но генерал Чайна уже начал отдавать по-португальски приказы своим офицерам, оставив его в замешательстве стоять в дверях бункера.

Шон постоял еще несколько мгновений, потом резко развернулся и вынырнул наружу. И только когда он вышел, Чайна поднял голову и улыбнулся ему вслед, улыбнулся злорадной змеиной улыбкой, которая, если бы Шон ее увидел, сразу ответила бы на все его вопросы.

* * *

* * *

Люди Альфонсо работали очень быстро. Носилки были облегченного типа, из стекловолокна, с углублением по форме человеческого тела, такие используют горноспасательные команды. И все равно, чтобы нести их по пересеченной местности, требовалось четверо, а им предстоял долгий и трудный путь до самой границы.

— Менее ста километров, и вовсе не такие уж трудные, — успокаивал себя Шон. — Если поторопимся, уложимся в два дня.

Клодия приветствовала его с облегчением.

— К Джобу, похоже, возвращаются силы. Он в сознании и спрашивал о тебе. Он говорил что-то про какую-то высоту. Высоту-31, что ли?

На губах Шона промелькнула улыбка.

— Это там, где мы впервые встретились. Он тогда слегка заблудился. Помоги-ка мне уложить его на носилки.

Они подняли Джоба и положили на стекловолоконные носилки. Шон прицепил капельницу к проволочному каркасу над головой раненого и укутал его трофейным серым одеялом.

— Матату, — сказал он, вставая, — веди нас домой.

И он жестом велел первым четверым, назначенным нести носилки, занять свои места.

До восхода солнца оставалось менее двух часов, но за этот краткий период они, кажется, прожили целую жизнь, подумал Шон, взглянув на базу на вершине холма. Там все еще поднимались струйки дыма, а в лесу как раз скрывалась последняя колонна тяжело нагруженных носильщиков генерала Чайны.

Отдаленные звуки сражения наконец сменились тишиной. Контратака ФРЕЛИМО давно выдохлась, и Чайна мог снова перекинуть свои силы в опасные районы в низовьях реки Пангве.

Пока Шон наблюдал за всем этим, захваченный вертолет медленно поднялся со взлетной площадки и завис над холмом, затем совершенно внезапно нырнул в их сторону, звук его двигателя перешел в крещендо, и внезапно на Шона уставились многочисленные жерла скорострельных пушек в носу вертолета.

В то время как вертолет летел на них, он узнал лицо Чайны за бронированным стеклом кабины. Генерал взгромоздился в кресло бортмеханика, откуда можно было управлять 12,7-миллиметровыми пушками. Шон увидел, как стволы пушек движутся из стороны в сторону в поисках цели. Вертолет был всего лишь в пятидесяти футах над ними, так близко, что он даже видел, как сверкают на темном лице оскаленные в улыбке белоснежные зубы Чайны.