— Как у тебя дела, старик?

— Обо мне не беспокойся, — хрипло, чуть слышно прошептал тот.

Шон тронул за плечо Матату, и тот, повинуясь безмолвному приказу, сразу же направился к дальнему концу тоннеля и исчез в зарослях обмелевшего ручья.

Через несколько минут до них донесся свист ночной птицы, это Матату давал знать, что путь свободен. Шон послал Клодию вперед и подождал пять минут, пока она пересечет открытое пространство.

— Пошли.

Шон взглянул на светящийся циферблат своего «ролекса», они подняли Джоба и двинулись в направлении лунного света.

Следующие сто шагов показались Шону самыми долгими и медленными в его жизни, но наконец они оказались в лесу, начинавшемся сразу за открытым пространством. Там их уже ждала Клодия.

— Получилось! — радостно прошептала она.

— Получилось, первые мили оказались шуткой, теперь осталось всего-то еще триста, — мрачно ответил он, и они пошли дальше.

Замерив скорость шагов по секундной стрелке своих часов, Шон подсчитал, что они идут со скоростью две мили в час. Матату, идя первым, выбирал путь полегче. Он постоянно находился впереди, в лесу, вне пределов видимости, и только его птичьи посвисты указывали им путь. Время от времени Шон проверял направление по звездам, находя в просвете листвы блеск Южного креста.

Когда звезды начали бледнеть в лучах рассвета, Шон объявил очередной привал. Здесь он в первый раз разрешил спутникам выпить немного воды — каждому по два глотка из бутылки, которую несла Клодия. Затем он переключил свое внимание на плечо Джоба. Повязка вся набухла от свежей крови, а лицо у Джоба было такого же цвета, как пепел в остывшем костре давно оставленного лагеря. Глаза запали, губы пересохли и потрескались, дышал он с тихим присвистом. Боль и потеря крови постепенно делали свое черное дело.

Шон аккуратно снял повязку, и они с Клодией обменялись быстрыми взглядами. Разрушение тканей было ужасным, а тампон присох, глубоко провалившись в рану. Шон понял, что если он попробует вынуть тампон, то разбередит рану, что, возможно, вновь вызовет кровотечение. Он наклонился и понюхал рану. Джоб улыбнулся улыбкой, которая больше напоминала оскал черепа.

— Бифштекс в соусе? — слабо спросил он.

— Чеснока не хватает, — улыбнулся в ответ Шон, но он все же успел уловить первый слабый запашок гниения.

Он выдавил половину тюбика йодистой мази на старый тампон, затем отодрал пластиковую обертку от нового индивидуального пакета и положил его на рану.

Клодия придерживала все это на месте, пока он перевязывал рану свежими бинтами. Потом Шон смотал пропитанную кровью повязку и сунул ее в карман. Он выстирает это, как только они наткнутся на воду.