Катинка, тяжело дыша, осыпала ударами плечи и голову служанки.

— Хозяйка, вы не будете так жестоки к старой Зельде, которая выкормила вас в младенчестве.

— Меня тошнит от мысли о том, что я сосала эти жирные толстые груди. — Катинка стала бить по ним хлыстом, и Зельда завизжала, прикрывая грудь руками. — Когда будешь уезжать, я прикажу обыскать твой багаж, чтоб ты ничего у меня не украла. В твоем кошельке не будет ни гульдена, я об этом позабочусь. Лживая старая воровка!

Эта угроза преобразила Зельду: из жалкого страдающего существа она превратилась в одержимую. Протянув руку, она перехватила запястье Катинки и сжала его в кулаке, когда та собиралась ударить снова. Зельда держала ее с силой, поразившей хозяйку, и с ужасающей ненавистью смотрела в лицо Катинке.

— Нет! — сказала она. — Ничего вы у меня не отберете. Вы не сделаете меня нищей. Я прослужила вам двадцать четыре года, и вы меня не вышвырнете. Да, я уплыву на галеоне, и ничто не доставит мне такой радости, как последний взгляд на вашу пагубную красоту. Но, уходя, я заберу с собой все свое плюс тысячу гульденов золотом, которые вы дадите мне как мою пенсию.

Катинка гневно застыла и недоверчиво смотрела на нее.

— Ты бредишь. Ты сумасшедшая. Тысячу гульденов? Скорее тысячу ударов хлыстом.

Она попробовала высвободить руку, но Зельда держала ее с безумной силой.

— Сумасшедшая, говорите? Но что скажет его превосходительство, если я докажу, что вы спали с полковником?

При этой угрозе Катинка обмерла, потом медленно опустила руку с хлыстом. Глядя в глаза Зельды, она напряженно думала, и в ее сознании начали разгадываться тысячи загадок. Она доверяла этой старой суке, не сомневаясь в ее верности, даже не думая об этом. Теперь она поняла, почему муж знает все самые интимные подробности о ее любовниках и ее поведении, знает то, что должно было оставаться тайной.

Теперь она быстро соображала, скрывая за бесстрастным выражением лица гнев, который почувствовала. Дело не в том, что муж узнает о ее связи с полковником Шредером. Это небольшая помеха, хотя Катинка еще не устала от полковника. А вот для ее нового любовника последствия будут, конечно, гораздо серьезней.

Оглядываясь назад, она вдруг увидела, как мстителен Петрус Ван де Вельде: со всеми ее любовниками, едва муж узнавал о них, происходили серьезные несчастья. Как он о них узнавал, до той минуты было для Катинки загадкой. Вероятно, она была наивна, но ей никогда и в голову не приходило, что Зельда стала змеей на ее груди.

— Зельда, я тебя обидела, — заговорила Катинка мягко. — Мне не следовало так жестоко с тобой обращаться. — Она протянула руку и погладила красную полоску на дряблой щеке старухи. — Все эти годы ты была добра ко мне и верна, и теперь тебе пора на отдых. Я говорила в гневе. Мне никогда бы не пришло в голову отказывать тебе в том, что ты заслужила. Когда ты уплывешь на галеоне, то увезешь в кошельке не тысячу, а две тысячи гульденов, а с ними мои любовь и благодарность.