— Это больше, чем я мог надеяться. Особенно ценна вот эта и еще эта.

Карты явно были сокровищем кого-то из мореплавателей, очень подробные, испещренные надписями и наблюдениями; все это написано разборчивым почерком образованного человека. Карты в удивительных подробностях изображали берега Южной Африки, и по собственным знаниям Хэл видел, насколько они точны. К его удивлению, на одной из карт была обозначена и Слоновья лагуна: он впервые видел ее на чужой, не отцовской карте. Положение было указано с точностью до нескольких минут, а на полях нарисована береговая линия и указана высота утесов на входе в лагуну; все это он сразу узнал, так как сам видел воочию.

Хотя берег и прибрежные воды изображались очень точно, внутренние территории, как обычно, были пусты или заполнены предполагаемыми озерами и горами, которых никто не видел.

Горы, где они находились сейчас, на карте были показаны так, словно картограф наблюдал их из колонии на мысе Доброй Надежды или из залива Фалсбай, очертания гор и их размеры указаны предположительно. Каким-то образом Сакине наряду с картами удалось достать и голландский морской альманах. Он был напечатан в Амстердаме и содержал сведения о движении небесных тел до конца десятилетия.

Хэл отложил драгоценные документы и взял бэкстафф, найденный Сакиной. Это был складной прибор, отдельные части которого укладывались в обитый кожей ящичек, выложенный изнутри синим бархатом. Сам инструмент был образцом тонкой работы. Бронзовый квадрант, украшенный олицетворениями четырех ветров, иглы и винты — все гравированное, с изображениями классических фигур. Внутри ящика маленькая бронзовая табличка с надписью «Челлини. Венеция».

Компас, который принесла Сакина, помещался в прочном бронзовом футляре, корпус у него медный, и магнитная игла с кончиком из золота и слоновой кости так точно уравновешена, что безошибочно указывает на север, когда прибор медленно поворачиваешь в руке.

— Все это стоит не меньше двадцати фунтов! — удивлялся Хэл. — Ты просто волшебница, что сумела их раздобыть.

Он взял девушку за руку и вывел наружу, хромая не так сильно, как накануне. Они сели на горном склоне, и он показал ей, как в полдень наблюдать прохождение солнца, чтобы точно определить свое положение по карте. Она радовалась удовольствию, которое доставила ему, и поразила его, легко усваивая сложную, тайную науку навигации. Потом он вспомнил, что Сакина астролог и привыкла наблюдать небо.

С этими инструментами он может уверенно идти по дикой местности, и мечта о новом корабле начинала казаться более осуществимой, чем накануне. Хэл прижал Сакину к груди, поцеловал ее, и она нежно ответила ему.