Корпус перекрасили в небесно-голубой цвет, потому что только такую краску прихватили с собой в изобилии; орудийные порты сделали темно-синими. Это придало «Дару» вызывающий, дерзкий вид.

Потом начали работу над «Йоркской девой». Этот корабль всегда был капризен, способен выйти из ветра, когда тот сильный и противный. Том воспользовался случаем и добавил десять футов к грот-мачте и наклонил ее на пять градусов. Он также удлинил бушприт и переместил опоры кливера и стакселя чуть вперед. Чтобы изменить осадку, он переставил в трюме бочки с водой. Все это не только изменило вид корабля, но он стал лучше слушаться руля; нос перестал перевешивать.

Корпус окрасили, в противоположность корпусу «Дара», в темно-синий цвет, а порты – в небесно-голубой.

– Корабль был назван «Йоркской девой» в твою честь, – напомнил Том Саре. – Будем справедливы, ты должна дать ему новое имя.

– «Дух воды», – сразу ответила она, и Том удивленно заморгал.

– Как это тебе пришло в голову? Необычное название.

– А я необычная женщина, – рассмеялась Сара.

– Это правда. – Он тоже рассмеялся. – Но просто «Дух» было бы лучше.

– Кто называет корабль, ты или я? – мягко спросила Сара.

– Давай скажем: мы оба.

Сара, сдаваясь, развела руками.

Когда миновали сорок дней траура по Ясмини, Дориан настолько окреп, что мог самостоятельно доходить до конца пляжа и переплывать пролив. Хотя силы почти вернулись к нему, его отличали одиночество и глубокая печаль. Когда Мансур мог оторваться от своих обязанностей, он сидел с Дорианом, и они негромко разговаривали.

По вечерам семья собиралась у костра и обсуждала планы на будущее. Вскоре стало очевидно, что никто не хочет делать эту лагуну своим новым домом. Поскольку у них не было лошадей, разведывательные экспедиции Тома и Мансура не могли пройти далеко в глубь суши, поэтому они не встретили ни одного племени, населяющего эти земли. Все деревни на их пути были сожжены и покинуты.

– Если не с кем торговать, торговля невозможна, – говорил Том.

– Это нездоровое место. Лихорадка уже унесла одного моряка, – поддержала его Сара. – Я очень надеялась встретить здесь нашего мальчика, Джима, но за все это время никаких его следов нет. Должно быть, он пошел дальше на север. – Джим мог не появиться по сотне других причин, но Сара предпочитала об этом не думать. – Там мы его найдем, – решительно заключила она.

– Я тоже не могу здесь оставаться, – сказал Мансур. В последние несколько недель он вполне естественным образом стал полноправным членом семейного совета. – Наш с отцом священный долг – найти человека, который приказал убить маму. Теперь я знаю, кто он. И моя судьба на севере, в королевстве Оман.