– Я правоверный последователь пророка, – сказал он, – и послан Богом исполнять Его божественное решение.

– Ответ прежний, но не тот, что нужен мне, – сказал Мансур. – Батула, возьми другого муравья. Кумра, помести тростинку ему в ухо.

Когда все было сделано, Мансур сказал Кадему:

– На этот раз боль убьет тебя. Ты готов к смерти?

– Благословен мученик, – ответил Кадем. – Всем сердцем жажду быть принятым в рай Аллахом.

Мансур отвел Батулу в сторону.

– Он не сдастся, – сказал он.

Батула колебался. И неуверенно ответил:

– Господин, другого способа нет.

– Думаю, есть. – Мансур повернулся к Кумре. – Тростник нам больше не понадобится. – Потом обоим: – Оставайтесь с ним. Я скоро вернусь.

И он погреб назад по ручью. Когда он достиг лагеря, было почти темно, но полная луна, показавшись над вершинами деревьев, уже залила восточную часть неба великолепным золотым сиянием.

– Даже луна спешит нам на помощь, – прошептал Мансур, выходя на берег ниже лагеря. Он увидел свет в хижине отца и пошел туда.

Дядя Том и тетя Сара сидели у тюфяка, на котором лежал Дориан. Мансур наклонился к отцу и поцеловал его в лоб. Тот шевельнулся, но не открыл глаза.

Мансур наклонился к Тому и совсем тихо прошептал:

– Дядя, убийца ничего не сказал. Нужна твоя помощь.

Том встал и кивком позвал Мансура за собой. Снаружи Мансур быстро объяснил, что ему нужно, а в конце просто сказал:

– Я бы сделал это сам, но ислам запрещает.

– Понимаю. – Том кивнул и посмотрел на луну. – Это благоприятное обстоятельство. Я видел недалеко в лесу место, где они каждую ночь едят клубни аронника. Расскажи тете Саре, зачем я пошел, и пусть не беспокоится. Я ухожу ненадолго.

Том направился в арсенал и взял большое двуствольное немецкое ружье. Извлек заряд и перезарядил ружье горстью очень крупной дроби для охоты на львов. Потом проверил кремень и кресало, убедился, что на поясе висит нож, и высвободил его в ножнах.

Выбрав десять человек, он велел им ждать приказа, но из лагеря вышел один: ему нужно было идти в тишине, крадучись. Перейдя вброд ручей, он наклонился, подобрал горсть черной глины и вымазал лицо: белая кожа видна в лунном свете, а его добыча осторожна и хитра. Хотя он охотится на крупное животное, по своим привычкам и образу жизни оно ночное, и потому мало кто из людей его видел.