– Как зовут? – спросил он у двоих, как будто бы не раненых.

– Рашид, эфенди.

– Хаббан, эфенди.

В знак уважения и покорности они коснулись груди и губ. Котс подошел к третьему пленнику. Тот был ранен. Он лежал, свернувшись, как зародыш в чреве, и стонал.

– Как тебя зовут? – спросил Котс и пнул его в живот.

Раненый застонал громче, и свежая кровь потекла у него между пальцами, которыми он зажимал рану в животе. Котс взглянул на Удемана.

– Дурак Гоффель, – объяснил Удеман. – Слишком возбудился. Забыл о приказах и выстрелил в него. Попал в живот. До утра не доживет.

– Вот как! Что ж, лучше он, чем лошадь, – сказал Котс и снял с пояса пистолет. Взвел курок и прижал ствол к голове раненого. Раздался выстрел. Пленный застыл, глаза его закатились. Ноги судорожно задергались, и наконец он затих.

– Напрасная трата доброго пороха, – сказал Удеман. – Надо было позволить мне прикончить его ножом.

– Я еще не завтракал, а ты знаешь, какой я брезгливый. – Котс улыбнулся собственной шутке и убрал дымящийся пистолет в кобуру. Он взмахом руки показал на остальных пленных. – Дай каждому по десять ударов хлыстом по босым ступням, пусть они взбодрятся. После завтрака я снова поговорю с ними.

Котс наложил себе жареного мяса бубала и стал есть, наблюдая за тем, как Удеман и Рихтер бьют пленных по голым ступням.

– Сильные люди, – одобрительно заметил он: пленники при каждом ударе издавали лишь легкие звуки. Он знал, какую боль они испытывают. Котс пальцем вытер миску и, облизывая палец, подошел к Кадему и сел перед ним на корточки. Несмотря на порванную и пыльную одежду, на порезы и синяки, покрывавшие тело, Кадем совершенно явно был главным, и Котс не стал тратить время на остальных. Он взглянул на Удемана и показал на Рашида и Хаббана:

– Уведите этих свиней подальше.

Удеман понял, что Котс не хочет, чтобы они слышали его разговор с Кадемом. Позже он допросит их порознь и сравнит ответы. Котс подождал, чтобы солдаты-готтентоты отвели прихрамывающих арабов подальше и привязали к дереву. Потом снова повернулся к Кадему.

– Итак, ты побывал на мысе Доброй Надежды, возлюбленный Аллахом?

Кадем сверкающими на пыльном лице фанатичными глазами смотрел на него. Но в медлительном мозгу Удемана при упоминании места что-то шевельнулось. Он взял один из мушкетов, захваченных у пленников, и протянул капитану. Сначала Котс посмотрел на оружие рассеянно.

– Ложе, – направил его внимание Удеман. – Видите эмблему на дереве?

Глаза Котса сузились, губы сжались в твердую жесткую линию, когда он увидел рисунок, нанесенный раскаленным железом. Он изображал пушку, девятифунтовую, с длинным стволом, на лафете с двумя колесами. На ленте под пушкой стояли буквы ТКБК.