– Я его видел одно мгновение. Трудно судить только по лицу, но он ференги.

– Европеец? – удивленно воскликнул Мансур. – Ты уверен?

Истаф снова пожал плечами:

– Так мне показалось.

– Они все еще в шатре? И женщина с ними? – спросил Мансур.

– Были там, когда я пошел сюда.

– Иди со мной, но нас не должны увидеть, – решительно сказал Мансур.

– Часовые стоят только по границам лагеря, – ответил Истаф.

– Мы знаем, где они. И сумеем их обойти.

Мансур повернулся и пошел по узкому переулку туда, откуда пришел. Он сделал вид, что возвращается в свой шатер, потом пригнулся за грудой древних развалин, пока не удостоверился, что их не видели и за ними не следят. Затем они с Истафом неслышно подобрались к шатру сэра Гая. Внутри горел свет, и Мансур слышал голоса.

Он узнал голос Верити. Она говорила с отцом и явно переводила:

– Он говорит, что остальные прибудут в течение недели.

– Недели! – Сэр Гай заговорил громче. – Они должны были быть готовы в начале месяца.

– Отец, говори тише. Тебя слышно по всему лагерю.

На время они перешли на шепот, и в их голосах звучала сдержанная тревога. Потом заговорил по-арабски другой голос. И хотя человек говорил приглушенно, Мансур сразу понял, что где-то уже слышал этот голос, но когда и где, вспомнить не мог.

Верити еле слышным шепотом что-то перевела отцу, и сэр Гай снова заговорил громче и резче:

– Пусть даже не думает! Скажи ему, что это разрушит все наши планы. Его личные дела должны ждать. Ему придется сдерживать свою драчливость, пока не будет решен главный вопрос.

Мансур напрягал слух, но сумел уловить только обрывки дальнейшего разговора. В одном случае сэр Гай сказал:

– Мы должны одной сетью захватить весь косяк. Ни одна рыба не должна ускользнуть.

Неожиданно Мансур услышал, что незнакомцы прощаются. И снова знакомый голос араба что-то пробудил в его памяти. На этот раз голос произносил формулу прощания.