«Я его знаю», – подумал Мансур. Теперь он был совершенно уверен в этом, но все равно не мог вспомнить, кто это. Истаф оказался прав. Второй незнакомец говорил по-арабски с голландским акцентом. Этот голос Мансур не помнил. Он отмахнулся от него и постарался сосредоточиться на обмене репликами между сэром Гаем и арабом. Наступила тишина, и он понял, что незнакомцы вышли из шатра сэра Гая так же неслышно, как вошли. Он вскочил с места, где сидел скорчившись, и побежал к углу шатра. Но тут ему пришлось отпрянуть, потому что в десяти шагах от него стояли сэр Гай и Верити. Они негромко разговаривали и смотрели в ту сторону, куда ушли незнакомцы. Если Мансур и Истаф попытаются пойти за ними, сэр Гай их увидит. Отец и дочь несколько минут оставались у входа, прежде чем вошли в шатер. К этому времени незнакомцы исчезли среди тесно расставленных шатров лагеря.

Мансур повернулся к стоявшему за ним Истафу.

– Нельзя дать им уйти. Обыщи дальнюю часть лагеря, со стороны реки, и проверь, не пошли ли они туда. Я возьму северную границу.

И он побежал. Что-то в голосе незнакомца наполняло его зловещими ожиданиями. «Я должен узнать, кто этот араб», – думал он.

Добежав наконец до древних развалин, он увидел в тени стены двух ночных часовых. Они опирались на длинные ружья и негромко разговаривали. Мансур окликнул их.

– Здесь кто-нибудь проходил?

Они узнали его по голосу и подбежали.

– Нет, о великий, здесь никто не проходил.

Они не спали и казались бодрыми, и Мансуру пришлось им поверить.

– Поднять тревогу? – спросил один из них.

– Нет, – ответил Мансур. – Все в порядке. Возвращайтесь на пост.

Должно быть, чужаки ушли к реке. Он побежал назад по темному лагерю и увидел в лунном свете бегущего навстречу Истафа. Мансур побежал быстрее и еще на бегу спросил:

– Ты их нашел?

– Сюда, о великий!

Голос Истафа звучал возбужденно. Они пробежали по склону, затем Истаф свернул с тропы и провел Мансура к рощице.

– У них верблюды!

При этих словах из-за деревьев показались два всадника. Мансур остановился и, тяжело дыша, смотрел, как они наискось проезжают мимо него по склону. Они проехали не более чем в пистолетном выстреле от того места, где он стоял. Ехали они на великолепных беговых верблюдах с объемистыми седельными сумками и мехами с водой для поездок по пустыне. В серебряном лунном свете они казались призраками и в сверхъестественной тишине удалялись в сторону открытой пустыни.

В отчаянии Мансур крикнул им вслед:

– Стойте! Именем калифа приказываю вам остановиться!

Услышав его слова, оба всадника резко обернулись в высоких седлах. Они смотрели на него. Мансур узнал обоих. Человека с чертами европейца, которого Истаф назвал ференги, он не видел несколько лет. Но все его внимание привлек второй всадник – араб. Капюшон его плаща был отброшен на плечи, и на мгновение косой луч луны упал ему на лицо. Несколько мгновений они смотрели друг на друга, затем араб наклонился к шее верблюда и гибким хлыстом заставил его двинуться длинным элегантным шагом – такая походка позволяет с поразительной быстротой покрывать мили. За спиной у него развевался плащ. Он повернул вниз по долине, его спутник-ференги с трудом поспевал за ним.