– Вопросы вашего величества свидетельствуют о проницательности и понимании. Есть кое-какие личные дела, о которых эта тварь может что-нибудь знать. С вашего великодушного разрешения?

И он опять поклонился.

Заян знаком разрешил ему продолжать. Питерс повернулся к Омару и задал ему первый вопрос. Допрос шел нелегко, но постепенно сэр Гай вытянул из пленника все подробности относительно сокровища и помещения, в котором оно хранится. Наконец он убедился, что все его золото сложено в одном месте, а не спрятано по частям в других тайных хранилищах. Теперь его заботило только одно: как вернуть это золото, ничего не отдавая союзникам, которые вместе с ним сидят перед троном Заяна аль-Дина. Но решение этой задачи он поищет позже. На время он отложил ее и принялся подробно расспрашивать Омара обо всех ференги в стенах форта Предзнаменования. Имена в произношении Омара были почти неузнаваемы, но сэр Гай услышал достаточно, чтобы увериться – в крепости находятся Том и Сара Кортни вместе с Дорианом и Мансуром.

Годы нисколько не ослабили ненависть Гая к его брату-близнецу. Гай хорошо помнил свое романтическое юношеское восхищение Каролиной и то отчаяние, которое ощутил, когда ночью увидел, как Каролина и Том совокупляются в пороховом погребе «Серафима». Конечно, он в конце концов женился на Каролине, но она досталась ему после того как Том ею обладал и с его ублюдком в чреве. Гай пытался утолить ненависть к Тому утонченной пыткой, которой подвергал Каролину все годы их брака. Хотя время пригасило пожар, ненависть осталась жесткой и холодной, как лава из потухшего вулкана.

Затем Гай начал расспрашивать о Мансуре Кортни и Верити. Верити была второй большой любовью в его жизни, но любовь эта была темная, извращенная. Он хотел обладать дочерью во всех смыслах, даже вступая в противоречие с законом и природой. Ее голос и красота утоляли какой-то глубокий голод в его душе. Однако никогда его чувства не достигали такой силы и глубины, как в те минуты, когда он хлестал кнутом ее белую сладкую плоть и видел, как на совершенной коже появляются кровавые рубцы. Тогда его любовь становилась яростной и всепоглощающей. Мансур Кортни похитил у сэра Гая предмет его страстных желаний.

– Что ты знаешь о женщине-ференги, которую аль-Салил захватил в бою с моим кораблем?

Голос сэра Гая дрожал от боли, которую причинил ему этот вопрос.

– Эфенди имеет в виду свою дочь? – с детской наивностью спросил Омар.

Сэр Гай не смог ответить, лишь резко кивнул.

– Она стала женщиной сына аль-Салила, Мансура, – ответил Омар. – Они спят на одной постели и много времени проводят наедине, смеясь и разговаривая. – Омар поколебался, прежде чем говорить на такую интимную тему. – Он обращается с ней как с равной, хоть она и женщина. Позволяет ей идти перед собой и перебивать, когда он говорит, и он обнимает и ласкает ее на виду у всех. Хотя он мусульманин, с ней он ведет себя как неверный.