Вечером он почувствовал соленый запах моря. По-прежнему не останавливаясь, он ехал всю ночь. На рассвете перед ним бесконечным серебряным ковром простерся океан. С холмов бин-Шибам увидел стоящую у берега фелуку. Ее капитан – Тасуз – много раз доказывал свою верность. Он послал к берегу за бин-Шибамом маленькую шлюпку.

Бин-Шибам принес с собой все необходимое для письма. Он, скрестив ноги, сел на палубе и записал все, что рассказала Назин. Закончил он так: «Ваше величество, да дарует тебе Аллах победу и славу. Я со всеми племенами буду ждать твоего славного возвращения».

К тому времени как он дописал, день почти кончился. Бин-Шибам передал свиток Тасузу.

– Вручишь его только самому калифу аль-Салилу. Отдай жизнь, но не отдавай свиток никому другому, – приказал он.

Тасуз не умеет ни читать, ни писать: у него свиток в безопасности. Он уже получил подробные указания, как доплыть к заливу Рождества. Как у многих неграмотных, у него была безупречная память. Он не забудет ни одной подробности.

– Иди с Богом, и да наполнит Он твои паруса своим священным дыханием, – отпустил его бин-Шибам.

– Оставайся с Богом, и пусть ангелы раскроют над тобой свои крылья, великий шейх, – ответил Тасуз.

Сто три дня спустя Тасуз увидел белые, похожие на спины китов утесы, описанные в его навигационных указаниях, повернул в залив и узнал три корабля, которые раньше видел в гавани Маската.

В столовой собралась вся семья Кортни. Это было самое большое помещение в главном здании форта, и большинство проводило здесь свободное время. Саре потребовалось четыре года, чтобы создать впечатление домашнего уюта. Пол и всю мебель плотники с любовью изготовили из местной древесины разных пород, отполированной и натертой пчелиным воском до мягкого блеска. Женщины вышили подушки и набили их диким капоком. Пол покрыли выделанными звериными шкурами. Стены украсили картинами в рамах; большинство картин нарисовали Сара и Луиза, хотя Верити за короткое время значительно обогатила галерею. На видном месте у стены стоял клавесин Сары, и теперь, когда вернулись Дориан и Мансур, семейный хор снова набрал силу.

Но сегодня было не до пения. Всех заботили гораздо более серьезные дела. Все молчали и напряженно слушали, как Верити переводит на английский язык длинный подробный доклад, привезенный Тасузом от бин-Шибама с севера. Только одного члена семьи не заинтересовало это сообщение.

Джорджу Кортни было почти три года, он был чрезвычайно подвижен и разговорчив, отлично сознавал свои потребности и желания и не стеснялся о них заявлять. Он бегал вокруг стола, показывая из-под нижней сорочки, которая была его единственной одеждой, пухлые ягодицы. Впереди, как маленький белый червь, свисал необрезанный пенис. Джордж привык к тому, что все, начиная от последнего черного слуги и до богоподобного существа, дедушки Тома, уделяют ему самое полное внимание.