– Никогда! – зашипела Луиза. – Больше и не вздумай! – И показала спрятанный под юбкой нож.

Мунго спокойно занимался своими делами днем, а вечером складывал снаряжение под матрас. Из куска полого ствола он вырезал маску – обезьянью рожу, искаженную жуткой гримасой с выпученными глазами и открытым ртом, полным белых клыков, – и раскрасил ее красками из набора Кэти. Из шкуры страуса сделал накидку, закрывавшую тело от шеи до пят, для рук и ног сшил уродливые рукавицы из черной козлиной шкуры. В таком костюме Мунго выглядел воплощением мифического токолоше, при виде которого самый бесстрашный воин-матабеле застыл бы на месте, охваченный суеверным ужасом.

Робин Кодрингтон неоднократно давала Мунго настойку опия, чтобы облегчить боль в ноге, но он хранил лекарство для особого случая.

Сент-Джон решил привести план в исполнение во время одного из праздников и дождался третьей ночи, когда все племя, упившись пива и падая с ног после трех суток диких плясок, погрузилось в глубокий сон.

На закате Мунго напоил Луизу настойкой опия, подлив ее в кислое молоко, чтобы замаскировать привкус лекарства. Через час после наступления темноты он подполз к ширме, отдернул парусину и долго прислушивался к мерному дыханию спящей. Потом наклонился и легонько похлопал ее по щекам: Луиза не шелохнулась, продолжая ровно дышать.

Он торопливо натянул накидку, намазал лицо, руки и ноги смесью измельченного древесного угля и жира. С маской и мотком веревки в одной руке и тяжелым ассегаем в другой он осторожно выбрался из хижины.

В роще никого не было: ни один матабеле не осмеливался выйти сюда, пока здесь бродят духи. Мунго быстро прошел через рощу и остановился на краю, всматриваясь в частокол королевского крааля.

Темнота позволяла укрыться от посторонних глаз, хотя серп убывающей луны давал достаточно света, чтобы разглядеть дорогу. Этой ночью спали почти все. Тем не менее, пересекая открытое пространство, Мунго пригнулся к земле. Накидка придавала ему вид лохматой гиены – на эту тварь никто и внимания не обратит.

Возле внешней ограды он постоял, прислушиваясь и оглядываясь, потом перекинул пеньковую веревку через заостренные колья частокола. Осторожно, стараясь не задеть больную ногу, Сент-Джон влез наверх и посмотрел внутрь крааля: никого, только костер часовых догорает возле закрытых ворот.

Соскользнув по веревке вниз, Мунго поспешно спрятался в тени ближайшей хижины, надел рукавицы и неуклюжую маску и подобрался к ограде, окружавшей хижины королевских жен.

За долгие недели подготовки Мунго изучил женскую половину королевского дворца с вершины ближайшего холма, заглядывая через ограду с помощью подзорной трубы.