Перед воротами королевского крааля, лицом к огромной толпе, выстроились старшие вожди – Сомабула, Бабиаан и Ганданг, а также менее знатные принцы из рода Кумало. За спинами вождей, прижатые к ограде, стояли белые гости Лобенгулы – почти сто человек: немцы, французы, голландцы и англичане; охотники, исследователи, коммерсанты, авантюристы, просители, миссионеры и торговцы. Одетые в деловые костюмы из тонкого сукна, в яркие расшитые мундиры, в охотничьи куртки из кожи, перетянутые патронташами, все они молча ждали.

Среди присутствующих были лишь две белые женщины: Робин категорически отказалась привезти из Ками дочерей на церемонию вынюхивания злодеев, и Лобенгула сдался, сделав для них исключение. Король позволил двум женщинам сидеть. Робин уселась возле ворот, Клинтон встал за ее спиной, а члены делегации Родса расположились по бокам: с одной стороны краснолицый и усатый мистер Радд в котелке, с другой – Джордан Баллантайн без шляпы. В стороне от них сидела на табурете Луиза Сент-Джон, одетая в простое белое платье. Толстые темные косы свисали до пояса, и окружающие мужчины невольно то и дело поглядывали на экзотичную красавицу с высокими скулами. За ее спиной стоял Мунго Сент-Джон, непринужденно опираясь на трость, и улыбался про себя, видя эти взгляды.

Народ всколыхнулся, словно спящее черное море под внезапным порывом ветра, и перья на головных уборах взлетели хлопьями пены. Раздался звук, похожий на пушечную канонаду: все подняли правую ногу и топнули по твердой земле. Одновременно из всех глоток вырвался приветственный крик:

– Байете!

В ворота вошел Великий Черный Слон матабеле, за которым во главе с Нинги следовала вереница жен, раскачивающихся и распевающих хвалу королю.

С церемониальным копьем, символом королевской власти, в руке Лобенгула подошел к глиняному возвышению, где была установлена инвалидная коляска, служившая троном его отцу. Ганданг и Бабиаан, братья короля, вышли вперед, чтобы помочь ему взойти по ступеням.

С высоты возвышения Лобенгула посмотрел на своих подданных, и стоявшие рядом увидели в его глазах невыразимую печаль.

– Начинайте, – сказал он и сгорбился в коляске.

За оградой раздались хриплые вопли, визг и безумный смех. В ворота вошла жуткая процессия сморщенных старых ведьм, которые приплясывали и тараторили что-то невнятное. На шее и на поясе у них висели принадлежности колдовства: череп павиана или младенца, шкура ящерицы или питона, панцирь черепахи и рога с магическими порошками, связки счастливых бобов, кости и другие ужасные амулеты из останков людей, животных и птиц.