Какое-то время после прихода посетителей королева была все еще поглощена игрой на клавесине, завершая музыкальную фразу. Одним из многих проявлений королевского тщеславия было желание прослыть хорошей исполнительницей. Королева не гнушалась любыми слушателями.

Рядом с королевой стояла высокая белокурая дама. Две другие, блондинка и брюнетка исключительной красоты, сидели возле окна. Прекрасные руки королевы наконец замерли над клавишами. Сверкая перстнями, она потянулась за лежавшим на клавесине шарфом с золотой каймой. Королева близоруко прищурила темные глаза, вглядываясь в посетителей. От подрисованных карандашом бровей разбежались глубокие морщинки. Она, вероятно, отметила, что спутники Уолсингема – красивые парни, на которых приятно посмотреть. Оба выше среднего роста, но если один чуть повыше и крепче сложен, то другой более миловиден. Возможно, холодный и расчетливый сэр Фрэнсис принял во внимание это обстоятельство, когда пригласил их к королеве, не испросив предварительно ее согласия на аудиенцию. И хотя он был уверен, что ее величество ничем им не поможет, а лишь перепоручит ему разобраться в их бедах, они по крайней мере не вызовут королевского гнева. Пусть сами убедятся в его, Уолсингема, правоте.

– В чем дело, Фрэнк? – резко спросила она своим грубоватым голосом. – Кого вы приводите ко мне и зачем? – И, не дожидаясь ответа, вдруг обратилась к Джервасу, который, не заметив, что его спутники встали, все еще преклонял колено перед королевой.

– Избави бог! – воскликнула она. – Поднимитесь, юноша. Ведь я не папа, чтоб целый день стоять передо мной на коленях.

Джервас поднялся, слегка смущенный, не сообразив, какую возможность для льстивых похвал, столь милых сердцу тщеславной женщины, дает ему это восклицание. Но его мужская привлекательность возместила в глазах королевы недостаток бойкой льстивости.

– Зачем вы привели их, Фрэнк?

Уолсингем вкратце напомнил ей, что этих двух молодых моряков она недавно произвела в рыцари в знак благодарности за их подвиги в боях с Армадой.

– Они обращаются к вашему величеству с нижайшей просьбой, памятуя о своих былых заслугах перед Англией и в залог будущих.

– С просьбой? – Беспокойство мелькнуло в глазах королевы. Она обернулась к высокой белокурой даме, наморщив острый с горбинкой нос. – Как я сразу не догадалась, Дейкрс. Видит Бог, если речь пойдет о деньгах либо других воздаяниях из казны, прошу вас не утруждать себя. Война с Испанией разорила нас.

– Речь пойдет не о деньгах, ваше величество, – смело вступил в разговор Джервас.