– Надеюсь, мне не дано быть иным.

– Тогда вспомните, что вы убили его друга.

– Тут мне не в чем себя упрекнуть. Меня оправдывают обстоятельства, а последующие события в этой обезумевшей стране подтверждают мою правоту.

– А то, что… – Она запнулась и отвела от него взгляд. – То, что вы… вы… А мадемуазель Бине, на которой он собирался жениться?

С минуту маркиз смотрел на нее в полнейшем изумлении.

– Собирался жениться? – повторил он недоверчиво, даже с испугом.

– Вы не знали?

– А откуда это знаете вы?

– Разве я не сказала, что мы с ним – как брат и сестра? Я пользуюсь его доверием. Он рассказал мне об этом до того… до того, как вы сделали этот брак невозможным.

Он смотрел в сторону, и во взгляде его были волнение и печаль.

– Этим человеком и мной словно играет рок, – произнес он медленно и задумчиво, – который ставит нас поочередно на пути друг у друга. – Он вздохнул, потом снова повернулся к ней: – Мадемуазель, до этого самого момента я ни о чем не подозревал. Но… – Он остановился, подумал и затем пожал плечами. – Если я причинил ему зло, то сделал это неумышленно, и было бы несправедливо обвинять меня. Во всех наших действиях значение имеет лишь намерение.

– Да, но разве это не меняет дела?

– Нисколько, мадемуазель. То, что я узнал сейчас, все равно не послужит мне оправданием в случае, если я уклонюсь от неизбежного. Да и что могло бы оправдать меня больше, нежели боязнь причинить боль моему доброму другу – вашему дяде, и, возможно, вам, мадемуазель.

Внезапно она встала и выпрямилась, глядя маркизу прямо в лицо. Отчаяние вынудило ее использовать козырную карту, на которую, как она считала, можно положиться.

– Сударь, – сказала она, – сегодня вы оказали мне честь, выразив определенные… определенные надежды…

Он взглянул на нее чуть ли не с испугом. В молчании, не смея заговорить, он ждал продолжения.

– Я… Я… Пожалуйста, поймите, сударь, что если вы не откажетесь от той встречи… если вы не отмените ваше свидание в Булонском лесу завтра утром, то вы не сможете никогда больше касаться этой темы и видеть меня.

Она сделала все, что могла, изложив дело подобным образом, – теперь был его черед, и ему оставалось лишь сделать предложение.

– Мадемуазель, вы не хотите сказать, что…

– Да, сударь, и это окончательное решение.