– Должно быть, это Бонтам, некий тип, живущий в Шоме. Он называет себя Бонтам Сен-Жюст.

– Называет себя? Как вас понимать?

– Он какой-то родственник депутата Сен-Жюста. Несомненно, он имеет право называть себя так. Но чаще его зовут просто Бонтам.

– Чем он занимается?

– По профессии он коновал. Но сейчас фермерствует. Он якобы приобрел недавно эмигрантское поместье. – Сказав это, мэр фыркнул.

– Что подразумевается под вашим «якобы»? – насторожившись, вскинул голову Андре-Луи. – Он купил поместье или нет?

– Вероятно, купил. Но я никогда не слыхал, чтобы у него водились деньги.

У Андре-Луи был вид охотника, напавшего на след.

– Это интересно. У этого малого нет денег, и все же он покупает землю.

– О, и много земли! Все в окрестностях Боса.[295] Чертовски много земли!

Гражданин агент погрузился в задумчивость.

– Возможно, нам придется поговорить с этим Бонтамом Сен-Жюстом, – сказал он наконец. – Пусть объяснит эти записки. – И он сменил тему: – Возвращаясь к Торену, что вы можете о нем сказать?

– Ничего хорошего. Никчемная личность, пьяница, бил жену. Никто не осуждал бедняжку, когда та уехала с гражданином Сен-Жюстом. Вот почему об этой истории мало судачат. Никто не пожалел Торена, когда его схватили.

Андре-Луи посуровел.

– Как бы он себя ни вел, это не оправдывает тех, кто пытается расправиться с ним руками закона, прибегая к ложному обвинению.

– Я этого не говорил, гражданин агент, – испуганно проблеял мэр.

– У него есть родственники?

– Замужняя сестра. Она тоже переехала в Шом. А здесь живет кузина Торена.

– Ну что же… – Андре-Луи встал. – Отложим наше дело на завтра. Уже почти полночь. Зайдите ко мне завтра в девять утра, гражданин мэр. Нам предстоит хлопотный денек. Буассанкур, спрячьте эти документы в надежное место.

Усталый Фуляр откланялся, радуясь возможности избавиться наконец от присутствия грозного агента Комитета общественной безопасности.