– Какое вы имеете право меня допрашивать? Вы грязный шпион комитета, а не судья. У вас нет права меня пытать. Возможно, в вашей власти арестовать меня, хотя и в этом я сомневаюсь. Как бы то ни было, когда гражданин Сен-Жюст прослышит о вашем самоуправстве, для вас наступят черные минуты, это я вам обещаю. А пока, друг мой, самое большое, что вы можете и смеете сделать, – это отправить меня в Париж для судебного разбирательства. Ну так отправляйте! Отправляйте – и будьте прокляты! Я не стану отвечать ни на один из ваших вопросов. Гражданин мэр, и вы оказываете содействие этому субъекту? Боже мой! Берегитесь! Гильотина в Париже делает свое дело быстро. Возможно, вам придется познакомиться с ее работой за чинимый вами произвол. Гражданин депутат Сен-Жюст строго спросит с вас за него. Это не тот человек, с которым можно шутить, и вам следовало бы об этом знать.

Весь раскрасневшись от волнения, Бонтам сделал паузу, чтобы перевести дух.

– Запишите все, – спокойно распорядился Андре-Луи, обращаясь к Буассанкуру. – Все, до единого слова. – Он дождался, пока мнимый секретарь исполнит его указание, и снова обратился к арестанту. На этот раз он говорил тихо и бесстрастно, без прежнего напора, и, возможно, благодаря этому контрасту его слова звучали более весомо: – Ваша убежденность покоится на ложной предпосылке. Я уже говорил вам, что вы слишком хорошо знаете законы, но они устарели. Если вы честный человек, то поможете мне решить, отправлять вас для суда в Суассон или нет. Да-да, в Суассон, не в Париж. Гильотина в Суассоне делает свое дело не менее быстро. А что до гражданина депутата Сен-Жюста, на защиту которого вы, кажется, рассчитываете, то по ныне действующим законам Равенства и Братства ни один человек в государстве не обладает достаточной властью, чтобы защитить преступника. – Тон Андре-Луи стал жестче: – Повторяю: ваши знания устарели. Вы, по-видимому, пребываете в убеждении, что мы все еще живем в век деспотизма. И еще одно. Позвольте заверить вас: если вы не сумеете рассеять подозрения, которые возникли у меня, когда я изучал ваши бумаги, если не сможете удовлетворительным образом объяснить некоторые неблаговидные обстоятельства, о которых эти бумаги свидетельствуют, у гражданина депутата Сен-Жюста появятся куда более неотложные дела, чем ваша защита. Ему придется держать ответ за себя. – Андре-Луи стукнул кулаком по столу и с внезапной свирепостью добавил: – Республика не смотрит на чины и звания. Зарубите это себе на носу, гражданин Бонтам. Свобода, Равенство и Братство – не пустые слова.