— Вас не было почти два года, — произнес наконец священник. — За это время нивы дважды дали урожай, а розы дважды роняли лепестки и распускались снова. Вы оставили ее почти ребёнком, а теперь она стала цветущей молодой женщиной.
— Прошу вас, перестаньте говорить загадками. Скажите прямо.
— Я все вам расскажу, но сначала ответьте: вы согласны жениться на Лайе при любых обстоятельствах?
— Я готов жениться на ней хоть завтра, если она согласна, — воскликнул Марти с горящими от волнения щеками.
— В таком случае, слушайте. Случилось кое-что непредвиденное. Иными словами, человеческая природа явила миру худшие свои стороны.
Сидя на краешке стула, Марти жадно ловил каждое слово священника.
— Один женатый мужчина, чьё имя дону Бернату неизвестно, хотя он подозревает, что этот человек— сын знатного дворянина, обесчестил вашу Лайю. Ее отчим утверждает, что девушка отказывается назвать его имя. В письме, которое она вам написала, Лайя хотела сказать, что по— прежнему любит вас и признает свою ошибку, но больше не считает себя достойной вашей любви. Именно поэтому она и использовала чернила другого цвета. Она умоляет вас забыть ее, считая, что так будет лучше для вас. Она чувствует себя оскверненной и подлой изменницей, именно поэтому она не поставила крест на письме. Дон Бернат предлагает вам руку своей дочери, поскольку считает вас молодым человеком с большим будущим. При этом он понимает, что найти для неё жениха среди дворянства едва ли удастся: слишком сложно будет объяснить утраченную невинность его падчерицы.
Услышав эти слова, Марти едва не лишился дара речи. Холодный пот заструился у него по спине, а в горле застрял комок, не давая сказать ни слова.
— Я люблю Лайю, — едва выговорил он. — Она и сейчас для меня так же чиста и желанна, как в день нашего знакомства. Любовь познаётся в несчастьях и испытаниях. И если она меня ещё любит, я готов жениться на ней, пусть даже она оступилась.
Тогда Эудальд Льобет добавил:
— Я и не ожидал иного ответа от сына вашего отца. И я уважаю ваше решение. Я не сказал этого раньше, чтобы не оскорбить вас предположением, будто вас пытаются купить. Дело в том, что Монкузи хочет попросить графа сделать вас гражданином Барселоны.
— Сейчас мне совершенно неважно, каким титулом меня будут именовать. Для меня главное — быть вместе с Лайей, если не здесь, то в любом другом уголке мира. Скажите советнику, что я принимаю его предложение.
65
65
Сальент
От прежней Лайи осталась лишь тень. Дни проходили за днями, не оставляя в памяти никакого следа. Казалось, она уже не вполне осознавала, сколь ужасное несчастье ее постигло. Мысли ее метались из мечты в реальность, словно маятник, в такие минуты она даже не слышала, когда к ней кто-то обращался. Несмотря на молодость — ведь ей не исполнилось еще и семнадцати — у Лайи начались странные провалы в памяти. Слуги шептались, что ее сразила та же болезнь, что когда-то свела в могилу ее мать.