Ее лицо от носа и ниже было скрыто шейным платком, а вот глаза были отчетливо видны. Она посмотрела на султана, на мгновение встретилась с ним взглядом, а затем быстро опустилась на колени.

Уставившиеся на нее воины, наверное, подумали, что она собирается молиться, повернувшись лицом к востоку, или же просто попросит прощения у султана за свою дерзость. Стало очень тихо, никто даже не шевелился, а затем вся масса людей тихо ахнула, когда Ленья вдруг взяла край ковра обеими руками и начала сворачивать его. При этом она передвигалась вперед на коленях, и по мере ее приближения к красному яблоку воины один за другим начали понимать смысл действий, совершаемых этим умником. Толпа начала гудеть, причем все громче и громче, пока наконец этот гул не стал похожим на жужжание ста тысяч пчел.

Прошло еще несколько мгновений – и Ленья свернула ковер аж до самого яблока. Быстро протянув руку, она взяла яблоко, встала с коленей и, повернувшись, легкой походкой пошла к тому месту, с которого чуть раньше начала обходить ковер. Выпущенный из ее рук ковер снова развернулся и лег на землю с тихим звуком, похожим на вздох.

Остановившись, Ленья подняла красное яблоко так высоко, как только смогла. Его гладкая кожица заблестела в лучах солнца.

Все посмотрели на яблоко – все, кроме Джона Гранта, у которого из носа все еще капала кровь и которого больше интересовала ощущаемая им вибрация, нежели трюк с яблоком. Действия Леньи так сильно отвлекли внимание всех остальных людей, что никто из них еще не заметил этой вибрации. Ее не заметил даже султан, который был умным человеком и гордился, помимо всего прочего, остротой своих органов чувств.

И тут вдруг, заставив всех ахнуть от удивления, Ленья нахально бросила яблоко в султана. Прицелилась она при этом, похоже, плохо, ибо яблоко полетело по высокой траектории и, по всей видимости, должно было пролететь у Мехмеда над головой. Мехмед, удивленный не меньше остальных, в запале позабыл о своем статусе и подчинился инстинкту: он машинально присел, а затем подпрыгнул, вытянув руки над головой и пытаясь поймать яблоко.

Именно в этот момент, когда султан находился в воздухе, оторвав от земли ноги в роскошных башмаках, вибрация, которую ощущал Джон Грант, переросла в гул, похожий на гул спускающейся по склону горы лавины. Мехмед поймал яблоко обеими руками и, приземлившись, увидел, что по направлению к нему движется целое стадо быков, бегущих плотной массой и уже сметающих на своем пути турецкие шатры. Не замечая ничего вокруг себя, животные волочили изорванные шатры перед собой, делая их чем-то похожими на белую пену на гребне накатывающейся на берег волны. У быков, бежавших впереди (тех, которые являлись вожаками стада и мчались сейчас с широко раскрытыми глазами) к рогам были привязаны горящие тряпки. Обезумев от страха и отчаянно пытаясь избавиться от огня, обжигающего им уши и щеки, быки старались бежать что есть мочи, лишь бы оставить пламя где-то позади себя.