Эта ночь была ужасной для Рагастена. Он бродил вокруг дворца, смотрел на гаснувшие один за другим огни, пытаясь догадаться, какой из них горит в супружеском покое княгини Манфреди. Рассвет застал его, бледного, осунувшегося, на главной площади, под платанами.
Он наконец-то освободился от пытки ревностью, которой добровольно поддался, и ушел бормоча:
– Хватит! Для меня всё кончено!
Джулио Орсини, испытывавший к нему самые дружеские чувства, предложил ему покой в своем дворце, и Рагастен принял это предложение с благодарностью. Он и направился во дворец Орсини. Он разбудил спящего Спадакаппу и приказал седлать Капитана.
– Мне надо сопровождать вас, синьор?
– Нет, жди меня здесь… Я вернусь поздно.
Потом, когда лошадь была оседлана, Рагастен добавил:
– Кстати, я могу задержаться на несколько дней, а то и вообще не вернусь.
– Святая Мария! Шевалье хочет меня покинуть!
Не отвечая, Рагастен острием кинжала выковырял несколько драгоценных камней, украшавших рукоять его шпаги. Этим оружием, как мы помним, прежде владел Чезаре Борджиа. Когда камешки упали на землю, Рагастен сказал Спадакаппе:
– Вот тебе в утешение..
Но Спадакаппа отступил на шаг и покачал головой.
– Тогда чего же ты хочешь? – спросил Рагастен.
– Синьор шевалье, – сказал Спадакаппа, – вы предлагаете мне состояние. Благодарю вас. Но если вы меня бросите, мне ничего не надо. Предпочту вернуться к своему прежнему ремеслу.
Рагастена взволновали эти простые слова и преданность этого человека, который всего за два месяца этого убил бы без угрызений совести запоздалого горожанина на ночной римской улочке, чтобы завладеть эквивалентом самого мелкого бриллианта из тех, от которых он теперь отказывается.
– Значит, ты не хочешь расставаться со мной?
– От одной только мысли о расставании с вами, – ответил Спадакаппа, – у меня выступает холодный пот. Ах, синьор, неужели я потерял ваше расположение?
– Ладно, договорились! Оставайся… Но я предупреждаю тебя, что мне придется покинуть Италию…
– Какая разница!
– Как ты можешь отказаться от своей прекрасной родины?