Токио в то же время нельзя назвать анархичным, полностью лишенным планирования городом. Но его рост никогда не направлялся неким генеральным планом, как это происходило в Сингапуре или Шанхае. Самая протяженная и напряженная работающая сеть внутригородского транспорта вместе с другими элементами инфраструктуры встраивалась в уже существующий город, а не город растили вокруг нее. Районы рабочего класса получали те же городские службы мирового класса, что и более богатые кварталы. Иными словами, городская власть создавала и поддерживала систему кровообращения – артерии, вены и нервы города; но позволяла соединительной ткани расти как ей угодно.

По контрасту с европейской идеей того, что в городе должно править постоянство, в Японии здания имеют короткий срок жизни. В результате возникло то, что называют высокой скоростью городского метаболизма – постоянный процесс метаморфозы города. Метрополис воспринимается как нечто временное, как палимпсест, исходные слова которого можно разобрать даже после многочисленных стираний и создания новых надписей. Или на него можно смотреть как на постоянно эволюционирующий организм, никогда не получающий конечной формы, но растущий, съеживающийся, меняющий форму и облик в ответ на стимулы внешней среды.

Метафоры важны не только в том, как мы смотрим на город, но и как мы планируем его, управляем им и живем в нем. Идея того, что город – постоянно текущий, переменчивый поток, имеет значительные последствия. Самые динамичные города вели себя в послевоенное время подобно Токио: они беспрерывно трансформировались. Подобная разновидность встроенной гибкости и адаптивности позволяет городам адекватно откликаться на экономические изменения и на шоковые внешние воздействия. В эпоху взрывного роста Урук постоянно разрушался и перестраивался, новые, большие, лучшие структуры возводились на руинах старых. Города вроде Рима и Лондона тоже росли лавинообразно, и в результате возникло наложение окаменевших исторических слоев, которое делает их столь интересными и живыми. Токио, подобно другим азиатским мегаполисам, имеет очень большое значение, поскольку он промчался через подобный процесс со скоростью света, восстанавливаясь от почти тотального разрушения и ужасающей бедности в 1945-м, когда его население составляло 3,49 миллиона человек. Быстрый метаболизм этого футуристического урбанистического региона и экономического центра позволил ему абсорбировать все перемены и в основе сохранить индивидуальность.