Побережье Лизолы было защищено частоколом, колья были забиты прямо в морское дно и соединены друг с другом цепями. Баркасы протаранили частокол на полной скорости, колья выдернуло из грунта, цепи взвизгнули, опутывая несчастные суда смертоносной паутиной. Христианские аркебузиры с выходящих на море стен встречали выгружающиеся войска залпами — один за другим! — но фанатики брели по грудь в кровавых волнах, пробираясь между выброшенными веслами и мертвыми телами со спокойствием, которое показалось Людовико поразительным. Они вытащили за собой свои лестницы из взбитой пулями пены, перестроились на берегу, закрылись сверху щитами от града пуль и огненных снарядов и здесь, на берегу, развернули флаг со звездой и полумесяцем. Канделисса повел за собой верных, и черный дождь стрел дугой взлетел в рассветное небо. Подчиняясь его слову, восхваляя величие Аллаха, алжирцы начали карабкаться на стены Лизолы.

Людовико был одет в полудоспех с набедренниками, этот угольно-черный доспех — подарок от Микеле Гислери, равный по стоимости выкупу за барона, — был сделан мастером Филиппо Негроли из Милана. Он был подогнан так точно, что двигаться в нем было не сложнее, чем ходить в одной рясе. Будучи священником, Людовико не имел права проливать кровь, однако Папа Пий даровал ему разрешение in foro interno[89] сражаться в этом Крестовом походе. Словно нашествие гигантских червей, алжирцы сумели преодолеть ров и полезли на стены. Кипящее масло лилось, оставляя дымящиеся дорожки в рядах неверных, крики которых затихали где-то внизу. Горшки с греческим огнем взрывались, запах горящей плоти поднимался, вызывая удушье у осажденных. Когда солнце добралось до зенита и раскаленную долину затянуло дрожащей дымкой, боевое знамя алжирцев уже заколыхалось над стенами, и Бог повел Людовико к его моменту истины.

* * *

Людовико был приписан к отряду командующего Заногерры, который возглавлял летучее подразделение из четырех десятков испанцев и итальянцев, оставленных в резерве на случай осложнения. Среди них было три брата, которые получили особый приказ от дель Монте оберегать Людовико. Двое были итальянцами, Бруно Марра из Умбрии и юный послушник из Сиены по имени Пандольфо. Третьим был неистовый кастилец Эскобар де Корро, присланный в помощь от кавалерии Мдины. Сейчас все они стояли, развернувшись к стене.

За вращающимися крыльями мельниц, прямо на севере, прогремел мощный взрыв, взлетел фонтан конечностей, языки пламени охватили выходящую на море часть стены Лизолы. Даже сюда, на противоположную сторону полуострова, где фортификации тянулись от моря на сушу и выходили на холмы, долетели осколки и ошметки и загрохотали по доспехам братьев. Только взрывом погреба с порохом можно было объяснить такие обширные разрушения. Они наблюдали, как бастион и кусок куртины осели в туче пыли и сползли в воду. Знамена алжирцев Канделиссы ринулись вверх по склону к дымящимся руинам. Заногерра повернулся к своему подразделению.