Пара распластанных тел, закованных в доспехи, лежала, поджариваясь под полуденным солнцем. Первым был Бруно Марра. Кровь сочилась у него из ушей и глазниц, разрубленный шлем так глубоко засел в черепе, что потребуются инструменты, чтобы снять его. Нагрудник второго рыцаря все еще поднимался и опадал. Из его паха торчало древко сломанного копья. Этот человек оказался Эскобаром де Корро. Тангейзер склонился над ним, вытащил меч, и Корро поднял на него глаза. Лицо кастильца подрагивало от усилий — он пытался сдержать крик, потому что не хотел доставить врагу подобного удовольствия. Больше на лице его не отражалось ничего интересного; Тангейзер перерезал ему горло и подъехал к дереву.

Гуллу Кейки держал турецкую флягу с водой у рта Борса; англичанин сделал большой глоток, потом выплюнул воду на ладонь и обтер лицо. Гуллу, кажется, не пострадал, и Тангейзер был благодарен хотя бы за это. Борс сидел с непокрытой головой, волосы его сбились в колтуны и завивались кудрями от пота, а на голове и лице виднелись многочисленные порезы. Его левая рука была наполовину отрублена от плеча, кость и похожие на усики сухожилия виднелись в зияющей ране. Из-под кирасы Борса натекла целая лужа крови, стынущей у него на бедрах. Под правой его рукой стоял дулом вверх мушкет, украшенный серебром и черным деревом, — словно Борс собирался опираться на него, как на посох, в грядущем загробном мире.

Тангейзер опустился на корточки рядом с ним, и Борс улыбнулся.

— Всего один покойник из четырех? — спросил Тангейзер. — Должно быть, проведя в той дыре столько дней, ты ослабел не только головой, но и телом.

— Время покажет, что я могу претендовать на троих, но увидишь это только ты, — проворчал Борс.

— Троих?

— Черный монах тебя уже не побеспокоит. В конце концов я все-таки сумел пробить этот чертов доспех Негроли. Стальная пуля, двойная порция пороха, стрелял я со ста шагов.

— Так вся работа уже сделана, — сказал Тангейзер.

— Анаклето я оставил тебе.

Тангейзер посмотрел на Гуллу Кейки.

— Я проследил их путь до самой дороги на Мдину, — сказал Гуллу. — Оказалось, что Людовико не может ехать в гору. Вместо этого они повернули обратно в Эль-Борго.

— А что с мальчиком?

— Все в порядке, — сказал Борс. — Кажется, я здорово его удивил. — Он усмехнулся. — Я их всех удивил, этих негодяев. Ты лучше поторопись, а то Людовико вернется в город и опорочит твое имя.

Тангейзер спросил:

— Мы еще увидимся с тобой?

Борс помотал головой.

— Не по эту сторону мироздания.

Он указал вверх, на не дающее тени дерево. Три жирных ворона сидели рядом на одной ветке и с любопытством поглядывали на них.