Правда, Демельза с Верити тоже подружились не в самый первый день. Женщины, они такие: по отдельности каждая просто очаровательна, а при знакомстве с себе подобными мигом начинают инстинктивно испытывать друг друга.

Элизабет выделила гостям одну из лучших спален, с окнами на юго-запад и с видом на лес.

– Какой прекрасный дом, – сказала Демельза, скинув плащ. Теперь, когда первое испытание осталось позади, она почувствовала себя намного лучше. – Никогда ничего подобного не видела. Этот холл внизу, он похож на церковь. А спальня – смотри, какая спальня. Какие птички на шторах, похожи на дроздов только у дроздов пятнышки другого цвета. Росс, а сколько картин на лестнице! В темноте, наверное, страшно будет мимо них ходить. Неужели это все твои родственники?

– Так утверждают.

– Все-таки я не могу понять, как кому-то может нравиться, когда вокруг висит столько портретов умерших людей? Росс, я не хочу, чтобы, когда я умру, меня вешали на стену, словно позабытую на веревке простыню. Не хочу, чтобы меня разглядывали люди, которых я никогда не знала, всякие там правнуки и праправнуки. Пусть уж лучше меня позабудут.

– Ты уже во второй раз сегодня заводишь разговор о смерти, – заметил Росс. – Милая, ты хорошо себя чувствуешь?

– Да-да, очень хорошо.

– Тогда, сделай милость, найди более приятную тему для беседы. Что в этой коробке?

– В этой? – переспросила Демельза. – Да так, ничего особенного. Я попросила Джуда прихватить ее вместе с нашими халатами.

– И что же там такое?

– Платье.

– Твое?

– Да.

– Амазонка, которую ты купила в Труро?

– Нет, другое. Ты ведь не хочешь, чтобы я выглядела оборванкой перед твоими многочисленными прабабушками?

Росс рассмеялся:

– Это то платье из библиотеки, которое ты перешила?

– Нет. Мы с Верити заказали его в Труро, когда ездили за покупками.

– И Верити за него заплатила?

– Нет, Росс. Оно куплено на деньги, которые ты дал нам на мебель.