Фрэнсис распечатал письмо и передал его Элизабет:

– Читай.

Его красивое лицо исказилось от внезапного гнева, который он не в силах был сдержать.

Элизабет быстро пробежала глазами исписанный листок бумаги.

Дорогой Фрэнсис, я любила тебя всю свою жизнь, и тебя, Элизабет, больше семи лет. Молю Бога, чтобы вы поняли, какую боль я испытываю от нашего расставания. Последние три с лишним месяца я разрывалась между верностью семье и любовью. Эти чувства были одинаково сильны и при более счастливых обстоятельствах могли бы мирно сосуществовать. Вам может показаться верхом глупости, что я предпочла разорвать наши отношения и последовать за человеком, которому вы не доверяете, но умоляю вас, не сочтите это вероломством. О дорогие мои, как бы я была счастлива, если бы нас разделяло только расстояние…

– Фрэнсис! – окликнула Элизабет мужа. – Ты куда?

– Узнать, на чем Верити уехала… Может, еще успею ее вернуть! – сказал Фрэнсис и быстро вышел из комнаты.

– Куда-куда? – переспросила тетушка Агата. – Чего это на него нашло? Что в том письме?

Оджерсы сидели с открытым ртом.

– Простите, – извинилась Элизабет. – Боюсь, произошло небольшое недоразумение. Прошу вас, присаживайтесь и угощайтесь. Нас не ждите, мы немного задержимся.

И с этими словами она вышла из гостиной вслед за мужем.

Все четверо слуг собрались в большой кухне. Табб с женой только что вернулись из церкви и рассказывали Бартлам про выходку Джуда Пэйнтера. Как только на кухне появился Фрэнсис, смех сразу оборвался.

– В котором часу мисс Верити вышла из дома?

– О, часа полтора назад, сэр, – сказал Бартл и с любопытством посмотрел на хозяина. – Сразу, как вы ушли в церковь, сэр.

– На какой лошади она уехала?

– На своей, сэр. С ней еще Эллири поехал.

– Эллири… Она взяла что-нибудь с собой?

– Не знаю, сэр. Эллири уже вернулся, он в конюшне, задает корм лошадям.

– Вернулся?