Когда они добрались до вертолета, шум мотора стал еще громче. Сам воздух, казалось, отторгал Ника, на его плечи давил тяжелый груз, словно стремясь отправить его назад. Трос раскачивался, но наверху уже ждали сильные руки, затащившие его внутрь.
В конце кабины лежала привязанная к носилкам Джиллиан. Санитар подсоединил капельницу к ее руке и надел кислородную маску. Лицо у нее посинело, но, когда маска прижалась ко рту, он увидел, что прозрачная пластмасса запотевает изнутри. Джиллиан дышала.
Он почувствовал, как чья-то рука постучала его по плечу, и повернулся. На сиденье против него сидели два человека. Один казался встревоженным и немного нездоровым, у другого на лице гуляла мрачная улыбка. Ник меньше всего ожидал увидеть их.
LXXXV
LXXXV
Я лежал на кровати в гостинице — не знаю где. В жестком матрасе было мало соломы, чтобы облегчить боль в моих членах, но все равно после перенесенных мучений мне казалось, что я лежу на мешке с перьями. Эней поднес к моим губам чашу с водой. Я едва мог пить — половину расплескал на грудь.
— Ты уже стал кардиналом?
Он приложил палец к губам, хотя подслушать нас никто не мог.
— Скоро буду. Но пока эти идиоты все равно не смогут дознаться.
— Спасибо.
— Когда-то ты спас мою жизнь. Теперь я отдал тебе долг.
Он поднял книгу, которую взял у инквизитора, и некоторое время молча читал ее. Блеск в его глазах потускнел.
— Как они ее обнаружили? — спросил я.
Из допросов я знал, что экземпляра, который завалился за мою кровать, они не нашли. Если бы нашли — я бы уже, наверное, был мертв.
— Она была оставлена на ступеньках собора для архиепископа. Он увидел страницы из твоей Библии и узнал твое искусство. Он сразу же решил, что ты, вероятно, и сделал ее. — Эней посмотрел на меня взглядом, который проник, казалось, в самую душу. — Ты?
— Она была сделана в моем доме. Моими инструментами.
— Но не тобой?
Я отрицательно покачал головой.
— Не спрашивай меня кем.
Это не понравилось Энею, и он нахмурился. Через несколько мгновений его гнев прошел, и на лице появилось выражение усталой покорности.