Ланнон слушал спокойно, чуть нахмурившись, подперев подбородок кулаком; глаза его оставались в тени.

– Мой командир просил передать, что боится, как бы не решили, будто он все придумал и поддался воображению.

– Нет. – Ланнон отбросил просьбу юноши отнестись к донесению серьезно. – Я хорошо знаю старого Мармона. Он не примет земляного червя за змею.

– Есть еще кое-что, – юноша положил на стол кожаную сумку. Развязал ее и достал несколько металлических предметов.

– Один из речных дозоров перехватил отряд дикарей, пытавшихся переправиться ночью. У них у всех было это.

Ланнон взял тяжелый наконечник копья и с любопытством осмотрел. Форма и техника изготовления не оставляли сомнений, и Ланнон взглянул на Хая.

– Ну? – И укрепился в своем мнении, когда Хай ответил:

– Дравские. Несомненно.

– У варваров?

– Возможно, взяты у убитых дравов или украдены.

– Может быть. – Ланнон кивнул. Он долго молчал, потом посмотрел на молодого воина. – Молодец.

Парень вспыхнул от удовольствия.

Ланнон повернулся к Хаббакуку Лалу.

– Можешь доставить нас за ночь в Опет?

Капитан улыбнулся и кивнул.

Ланнон и Хай стояли на корме и смотрели, как их остров исчезает в темноте. Галера шла быстро, оставляя сверкающий в свете луны след.

– Когда-то еще мы вернемся сюда, Хай, – негромко сказал Ланнон, и Хай рядом с ним беспокойно пошевелился, но ничего не ответил. – Я чувствую, что оставляю что-то. Что-то ценное, чего у меня никогда больше не будет, – продолжал Ланнон. – А ты чувствуешь это, Хай?

– Может, это наша молодость, Ланнон? Что если в эти последние дни она кончилась?

Они молчали, раскачиваясь вместе с галерой под мерное движение весел. Когда остров исчез, Ланнон заговорил снова.

– Я посылаю тебя на границу, Хай. Будь моими глазами и ушами, старый друг.