Возгласы «амейн» дали ему знать, что молитва окончена, и вывели из задумчивости. Мужчины перед ним выстроились в очередь и подходили к могиле бросить на гроб по лопате земли. Халифа сомневался, стоит ли ему, мусульманину, участвовать в обряде. Но, заметив среди пришедших проститься с Бен-Роем священника нееврея – плотного невысокого человека в черном одеянии, с пурпурным кольцом на пальце и серебряным крестом на шее, – решил, что можно. Он встал в очередь за худощавым юношей в круглых очках и вязаной синей ермолке.

– Маа салаам, сахеби[74], – пробормотал он, бросая землю в яму.

Когда похороны закончились и люди стали расходиться – а их пришло немало, очень немало, – к Халифе подошла женщина с ребенком на руках и представилась. Рейс, на котором Халифа прилетел в Иерусалим, задержался, он едва успел к началу церемонии на кладбище. И только теперь ему выпала возможность поговорить с подругой Бен-Роя Сарой.

– Познакомьтесь с нашим малышом, – сказала она, протягивая ему ребенка.

Когда Халифа принимал мальчика на руки, к ним подошли Зенаб, Батах и Юсуф.

– Какой красивый! – сказал он.

И не слукавил. Ясноглазый, с тонкими чертами лица, малыш, похоже, унаследовал больше от матери, чем от отца. Сам Бен-Рой первый признал бы, что это очень неплохо.

– Я даже не знаю его имени.

– Мы назвали его Эли, – ответила Сара. – Эли Бен-Рой.

Халифа почувствовал в горле ком.

– Какое удивительное совпадение. Мой сын… мы потеряли сына… его звали Али. Эли – Али, звучит почти одинаково.

Сара улыбнулась и положила ему руку на запястье, давая этим жестом понять, что созвучие имен – отнюдь не совпадение.

Халифа моргнул и отвернулся. Повисла тишина. Зенаб что-то прошептала мужу на ухо.

Придя в себя, он поцеловал ребенка в лоб и отдал матери. Затем полез в карман и достал небольшую пластмассовую коробочку.

– Несколько лет назад, когда я только познакомился с Арие, он дал мне вот это. – Египтянин открыл коробочку. Внутри на подкладке лежала миниатюрная серебряная менора на цепочке. Та, которую носил Бен-Рой. – С тех пор я ее берег, но теперь, думаю, у нее есть лучшее предназначение.

Он вынул семисвечник и надел на шею мальчика.

– Вот. Совсем как его отец.

Эли разразился криком.

– Это уж точно – как отец, – усмехнулась Сара.

Они немного постояли, пока она успокаивала сына. Халифа, почувствовав, что женщине необходимо побыть одной – с ребенком и Бен-Роем, – извинился и увел семью. Рядом с кладбищем проходила дорога, и они решили пройтись по ней вверх – полюбоваться с высоты холма на Старый город. Батах с Юсуфом остановились в саду посмотреть на порхающих в вольерах птиц, а Халифа и Зенаб отошли чуть дальше и сели на парапет. Перед ними в золотистых лучах утреннего солнца горел Купол Скалы. Вокруг, стиснутые высокими каменными стенами, сгрудились крыши, купола, башни, кое-где зеленели кипарисы. Все так теснилось, что невозможно было понять, где кончалось одно и начиналось другое.