– Приказы из дворца, старшим офицерам. Они в совещательной?

– Да, господин префект. В соответствии с указанием претория Бурра.

С куцым кивком Катон повернул к коридору, что вел в офицерское собрание.

– Прошу задержаться! – взволнованно окликнул сзади опцион. – Это, случайно, не… префект Катон?

Нутро чутко напряглось, но Катон усилием воли сохранил в себе спокойствие и ледяным голосом обратился к опциону:

– Верно. Ты, видимо, еще не слышал известие, что убийца сенатора Граника найден и вина с меня снята?

– Э-э… н-нет.

– Так вот, теперь ты услышал. Здесь я по прямому указанию претория Бурра и нашего императора. Рутилий, предъяви наш штандарт.

Имагинифер, откинув складки плаща, поднял древко, с которого, осененный солнцем на лазоревом фоне, пустоглазо взирал золотой лик Нерона. Попав в луч света, штандарт взблестнул так, словно император и в самом деле был солнцелик и всемогущ. Не помешали даже крапинки порхающих в воздухе пылинок.

– Что смолк? Ты узнаешь штандарт императора?

– Так точно, узнаю, господин префект!

– Значит, и мои полномочия ты лицезришь воочию. Оставайся здесь, на своем посту, и чтобы меня никто не смел беспокоить.

– Слушаю, господин префект!

Отсалютовав, опцион почтительно склонил голову, а Катон подал Рутилию знак идти следом.

Пройдя через галерею, они приблизились к двери вестибулума. Прежде чем взяться за дверную ручку, Катон умерил шаг и унял дыхание. Постояв секунду-другую, он решительно толкнул дверь. Возвышение находилось на дальней стороне вестибулума, а перед возвышением ровными рядами размещались скамьи. Воздух сдержанно гудел рокотом разговоров. Сошедшиеся по приказу Бурра центурионы и трибуны дожидались своего начальника с известием о цели этого сбора. При появлении Катона ближние к двери офицеры, разом смолкнув, повернули в его сторону головы. Он же расстегнул ремешки шлема и снял его с головы.

– О Юпитер, – чуть приподнялся на скамье один из центурионов, – никак префект Катон? Точно, он…

По мере того как смолкал общий рокот, к вошедшему оборачивалось все больше голов. Катон уверенным шагом прошел меж скамей к возвышению и, поднявшись на две ступени, повернулся к собранию лицом. Рутилию он указал встать в двух шагах справа от себя. Лица смотрящих во все глаза офицеров были удивлены и растеряны. В них, впрочем, пока еще не было ни тревоги, ни враждебности. В переднем ряду префект заприметил знакомого младшего трибуна.

– Трибун Цезилий, подойди сюда, – распорядился он.

Трибун встал и замер, в нерешительности оглядывая вышестоящих начальников, но к возвышению не двинулся.