Когда Тридцать Восьмые захмелели, мы с Дэшем убежали от них, из сада «Брюэри», освещенного золотистыми и синими лампочками рождественских елок и медными фонарями, на заросшее поле за большим торговым центром. Небо было черным. Мы бродили среди кустов и высокой травы на заброшенном поле; оно было огромным, казалось нескончаемым. Огибая сосны, мы чувствовали их темные контуры, но почти их не видели. Я никогда и никем так не увлекалась. Я надеялась, что он испытывал такие же чувства. Я молилась каждой звезде, чтобы это было так.

«Мне хотелось бы… – начала я, не зная, как закончить предложение, желая, чтобы я его не начинала. Я хотела сказать нечто умное и чудесное. – Мне хотелось бы, чтобы на тропе было больше девушек. Иногда я иду неделями и никого не вижу».

Он засмеялся. «Теперь нас двое», – сказал он. Дэш склонился и нежно поцеловал меня в шею, в щеки, в губы. Он прошептал: «Где ты сегодня спишь, Дикий Ребенок?»

Я посмотрела на телефон. Я не знала. Был 1 час ночи, и город Бенд закрылся. Чуть раньше вечером Мистик познакомился с богатым парнем, и все они отправились в свободную мужскую хижину в пригороде. Дэш мог бы остаться с ними, но в хижине было только четыре кровати. И не было места для меня.

Мы шли, бродили по полю. Земля была темная, как тушь. Я высоко поднимала ноги и медленно опускала их, чтобы не оступиться. Я взяла его за руку. «Я не хочу, чтобы ты спала одна, – сказал он. – Хочешь в комнату в мотеле?»

Я улыбнулась и надеялась, что в темноте он не увидит мою радость. «Мы лишь сегодня познакомились, – сказала я, раскачивая его руку и ускоряя шаг. – Не слишком ли быстро?»

Он не среагировал на мои шаги и не потянул назад. Он сказал: «Не беспокойся, мне не нужен секс с тобой. Я просто хочу увидеть тебя обнаженной».

Я засмеялась; я вспыхнула. Он был слишком прямолинеен. «Все же нет, – сказала я. Я сжимала его руку, моя ладонь была горячей, я чувствовала, как бьется пульс, я вся горела. – Но спасибо».

Наконец он сухо сказал: «Хорошо». Затем его лицо осветила красивая мальчишеская улыбка. Я чувствовала тепло его ладони. Он сказал, что даже если я не пойду в мотель с ним, он не хотел бы оставлять меня одну в темноте в незнакомом нам городе. Он предложил выйти из города, разбить палатки на заросшем поле среди деревьев.

Так мы и сделали. Я разобрала свою палатку на краю поля, он поставил свою рядом в темных деревьях, и мы спали отдельно, разделенные нейлоновыми стенами и ночью.

Я проснулась от того, что моя палатка качалась, кто-то стучал по ней и бормотал: «Нам нельзя здесь разбивать лагерь». Это был хриплый мужской голос. Это был не Дэш. Я выглянула наружу. Бездомный мужчина с накинутым на голову покрывалом склонился над моей палаткой; я высунула голову, а он зажмурился, как будто я ослепляла.