Девушка в лесу

Сейчас огонь осени медленно сжигает лес, и день за днем мертвые листья падают и исчезают.

Мы пишем лишь на границах наших знаний, на линии, которая отделяет знание от незнания и трансформирует одно в другое.

Только так нам можно писать. Чтобы удовлетворить незнание, надо отложить сочинительство до завтра, или же сделать его невозможным.

Подходил холодный шторм. Погодное окно для ТТХ закрывалось, тропу скоро занесет снегом, нам необходимо было срочно двигаться на север. Моя просьба прислать девчачью одежду казалась наивной и глупой. Я не учла и не подумала о том, что если мне пришлют эти вещи, мне придется либо идти с непосильным грузом в последние дни моего путешествия, либо выбросить их. Я бросилась на почту, чтобы отослать обратно лишний вес, но на то, чтобы все заново упаковать в коробки, у меня ушло все утро. Я обещала Дэшу, что успею на двухчасовой автобус, но закопалась и опоздала. Когда я вышла на крыльцо, автобус с Дэшем ушел.

Но на этот раз его отсутствие было другим. Я точно знала, что наше расставание было временным. Я не сомневалась, что он будет ждать меня там, где кончается тропа.

Я смогу извлечь для себя пользу из одиночного пути в этих горах. Я уже замерзала во время путешествия, я справилась; я могла постоять за себя в дикой природе. Я была как животное и инстинктивно училась. Оставалось так мало времени жить этой мечтой – все скоро закончится. Мне осталось пройти всего 85 миль от Стехикена до границы. Всего три-четыре последних дня. Казалось правильным пройти последние мили одной. Дэш оставил меня, чтобы я до конца шла в своем темпе, так, как начинала, и одолела эту бурю.

Уставшая, я уехала из Стехикена на втором автобусе в 5.30 вечера; я шла в сумерках, полная решимости дойти до Канады до того, как снег скроет землю. Местность, по которой теперь пролегал маршрут, представляла огромное открытое пространство, покрытое галькой. Деревья исчезли. Я шла быстро и радостно, упиваясь безграничностью своей свободы. Маленькие грязные камешки попадали в сетку кроссовок. Земля под их подошвами была мягкой. Мои мозолистые ступни были защищены. Ноги были крепкими.

В тот вечер, когда я шла еще быстро, я уловила сладкий запах сирени; я сразу подумала, что это, должно быть, духи однодневного туриста. Я увидела тень – шла женщина. Мы встретились высоко на хребте; она остановила меня, чтобы узнать, откуда и куда я иду, и была удивлена, узнав, что я прошагала весь путь от Мексики.

«Как вы на это решились?» – спросила она. Ей было на вид лет сорок, а помада как у меня. Она сказала, что я прошла невероятное расстояние.