У плотины происходило непонятное. Мастер подтаскивал к ней какие-то штуки, сооружал диковинную деревянную птицу, потом дотемна возился с огромной старой бочкой.

Вечером Никитин и его дружки пекли на угольях рыбу. Яха им не завидовал, потому что рыба — гадость. Сам он поел жуков и личинок, которых наковырял из трухлявого пня. С голодных детских лет знал, что козявками лесными можно наесться.

Ничего не стоило прирезать ночью всех троих, они спали безо всякой опаски. Но, во-первых, было любопытно, что они такое затевают. А во-вторых, зарезать чашника Журавлеву казалось мало. Надо, чтоб он, вражина, перед смертью как следует страху наглотался, за все свои против Яшки злодейства.

Торопиться было некуда. Яха твёрдо знал, что ныне его воля. Никуда от него Никитин не денется. С тем и заснул на моховой подстилке, сладко.

И назавтра улучил верный миг, когда двое под воду спустились, а Митька за ними смотрел, ничего вокруг не замечая. Как его надо взять, Журавлёв придумал загодя.

Подкрался, накинул невод, затянул, дёрнул, и повалился беззащитный враг Яхе под ноженьки.

— Ну, здравствуй, чашник, — сказал ему карлик, заливаясь счастливым смехом. Первый раз в жизни он смеялся так ясно, безоблачно. — Два раза ты мне дорогу переходил. Сначала девчонку отбил. Потом ноги мне оборвал. За обе вины со мною рассчитаешься, сполна.

Сладость победы портило лишь одно. Никитин сообразил, что ему из сети не выпутаться, и барахтаться не барахтался, но страху в его взгляде не было. Он просто молча смотрел снизу вверх и чуть щурился от солнца.

Почему не испугался, непонятно. Может, отупел от неожиданности?

Журавлёв потянул верёвку, заставил пленника встать на колени. Теперь их лица были почти вровень. Стал рассказывать:

— Я тебя буду убивать больно и не сразу. По лоскуточку, по суставчику, по косточке. Помучаю — дам отдохнуть, потом сызнова. А начну с ушей…

Но чем красочней он расписывал, как будет тешиться, тем меньше слушал Никитин. На Яху смотреть он перестал, поглядывал то на небо, то на речку. Впервые Журавлёву попался такой непонятливый!

Озадаченный, карла умолк и задумался. Надо было искать к чашнику какой-то другой ключ. Чем бы его пронять, чтоб завыл от страха?

Краем глаза Яшка уловил сбоку, на поверхности пруда, какое-то шевеление. Это из воды вынырнул и закачался поплавок. Видно, опять нашли что-то. Что у них там такое?

Журавлёв подошёл к первому бочонку, выуженному из реки утром. Приподнял мешковину и захлопал глазами. Золото! Много! Его как ударило. Всё теперь стало ясно.

Бочонки с червонцами в ту ночь до Сагдеева не добрались! Не было у покойного Матвея Милославского никакого золота, ошибся хозяин! Здесь они, цехины, на дне!