Расчет специалиста по обеспечению был точен: если бы Шагровский в этот момент находился в своей палате, его бы превратило в прожаренный фарш. Но Валентина в ней не было уже полминуты. Кровать-каталку со все еще не воспринимающим реальность журналистом выкатили в коридор, ведущий к выходу на вертолетную площадку, и взрывная волна лишь сбила с ног профессора, замыкавшего шествие, и разбросала остальных.

Воздух мгновенно наполнился омерзительно пахнущей белой пылью, состоящей из мельчайшей бетонной крошки, взвеси штукатурки и какой-то едкой химии, отчего сразу стал густым и плотным, как взбитые белки. Видимость пропала и глаза щипало так, словно в здании взорвалась громадная дымовая шашка.

— Твою мать! — прохрипел оглушенный Стеценко, опираясь на стену. — Вот же — твою-бога-душу-мать!

— Не могу не поддержать, — отозвался из белого дыма Кац. — Твою мать!

Он поднялся с пола и потряс седой головой. Хвост смешно заметался из стороны в сторону, словно у лошади, бьющей мух на боках. Рувим был контужен, но не настолько, чтобы потерять ориентацию. Просто в голове гудели огромные колокола и болью отзывался правый бок, ушибленный при падении. Радовало одно (и Кац невольно ухмыльнулся этой мысли, несмотря на всю тяжесть положения) — на фоне контузии не так беспокоил простреленный зад.

— Не останавливаться, — просипел профессор, отхаркиваясь серой плотной слюной. — Вперед! Уходим! Уходим!

Стеценко и Арин снова пошли (бежать наощупь не получалось никак!) по коридору, ощупывая стены, чтобы не врезаться в препятствие. Впереди них, размахивая руками, словно потерявший трость слепец, двигался сообразительный врач скорой. Идея идти к вертолету медслужбы, на котором эвакуировали больных в госпиталь Беэр-Шевы, принадлежала именно ему.

Сработала система пожаротушения и с потолков хлынул спасительный искусственный дождь, смывший пыль в одно мгновение. Включились сирены тревоги, закрутились мигалки, бросая оранжевые неприятные блики на крашеные серо-зеленой краской госпитальные стены.

* * *

— Отходим, — приказал специалист по обеспечению. — Трубу брось.

— Знаю, не маленький, — огрызнулся Христо, падая на сидение рядом с водителем.

Он с отвращением сорвал с рук перчатки: ладони успели стать влажными даже за эти несколько минут.

— Молодец, — похвалил Поль, трогая автомобиль с места. — Попал…

— Засунь свои похвалы знаешь куда? — процедил сквозь зубы лже-болгарин. Ему нестерпимо хотелось свернуть шею этому разрисованному наглецу, но пока не время! Не время! — Я всегда попадаю. Ты машину веди. И не гони. У них сейчас дел и без нас невпроворот!