Ночь на горной дороге, ведущей от Эйн-Геди к Бэер-Шеве, не была непроглядно темна, но Амар Дауд очень устал и вел машину медленно и осторожно, словно не ехал, а крался, стараясь оставаться незамеченным. Дорога была пустынна, вершины гор темны. Здесь не было огней, практически не было селений — только горы, ущелья и тишина, как тысячи лет назад.
Джип, угнанный странными, не причинившими Амару вреда террористами, обнаружили в Иерусалиме на второй день после исчезновения, и Дауд с радостью помчался за своим «ниссаном» в городское полицейское управление. Конечно же, пришлось заполнить массу бумаг, бить поклоны, распинаться в благодарностях, но все равно, джип ему вернули только поздним вечером, когда солнце уже начало клониться к закату.
Оставаться ночевать в столице Амар не захотел и пустился в дорогу, как только получил ключи в руки. По пути он, чтобы не заснуть, два раза пил крепчайший кофе по-арабски, а недавно поел в придорожном кафе, о чем сразу же пожалел — сонливость навалилась на него, несмотря на выпитый бодрящий напиток. Тратить деньги на ночевку в отеле он не хотел, даже не потому, что был от природы прижимист — просто до дома оставались считанные километры и выбрасывать сотню шекелей для того, чтобы продремать несколько часов на пахнущих дешевым стиральным порошком простынях, казалось несусветной глупостью. «Патфайндер», урча дизелем, полз в гору, щупая асфальт белесым светом головных фар, в динамиках стереосистемы звучал дивный голос Амр Диаба[64]. Амар Дауд чувствовал, что может незаметно для себя заснуть в любую минуту. Он уже вскидывался несколько раз, поймав себя на том, что теряет связь с реальностью. Здесь, на горной дороге, задремать на секунду или две означало почти неминуемый полет в ущелье. Глубокое ущелье, в котором трудно будет найти останки переоценившего свои силы идиота.