— Не волнуйся, Иосиф. Мне нечего бояться. Ты останешься с женой и детьми.

Гонец склонил голову еще ниже, всей фигурой выражая согласие со сказанным.

— Я пойду с тобой, мама!

Иегуда шагнул вперед и покачал головой.

— Ты должен остаться дома, Иосиф. Тут твоя семья — позаботься о ней. Я присмотрю за Мириам.

— Я…

— Делай так, как я сказала, сын. Дарес пойдет со мной. Возьми Хаима, Юдифь.

Она передала внука на руки невестке и встала — статная, прямая, сильная — гордо держа голову.

— Откройте дверь, — приказала Мириам, и в голосе ее прозвучала такая властность, что подмастерья бросились открывать калитку едва ли не наперегонки.

Человек в черном скользнул в приоткрытую дверь легкой тенью. Иегуда прошел за ним, огляделся на улице и лишь потом выпустил из дома Мириам. Гонец не соврал, во всяком случае, пока не соврал. Засады возле дома не было. Дым слегка рассеялся, и над городом наконец-то открылось тревожное, подсвеченное пожарами розоватое небо с рассыпанными по нему бледными звездами.

Путь на Агору занял всего несколько минут — дорога показалась куда короче той, что они с Мириам проделали всего полчаса назад. Площадь с того времени опустела. Город всосал толпу в узкие глотки улиц, распылил ее на части, оставив на виду только обломки ставен, растоптанные глиняные амулеты, мусор и черепки.

Шаул сидел на ступенях напротив торговых рядов, опершись подбородком на кулак. Лицо и широкий лоб его были перепачканы черным. Хлопья сажи лежали и на камнях вокруг, и на серой дорожной накидке, укрывавшей его плечи.

При приближении Мириам он поднялся, и стало заметно, что роста Шаул небольшого, почти такого, как она, разве что на пол-ладони выше. Но держался он, как человек высокий, и поэтому казался таким.

— Спасибо, что ты пришла, — произнес он, делая шаг навстречу. — Я не отниму у тебя много времени, женщина. Я не ошибся? Ты — Мириам?

Она кивнула.

— Его спутница?

Мириам подняла бровь.

— Чья?

— Ты — Мириам, — повторил он настойчиво, — подруга Иешуа, нашего учителя. Его спутница.

Шаул не спрашивал, он утверждал.