— Люди говорят, что ты девственник, Шаул, — сказала Мириам не дрогнув лицом ни на миг. — Девственник, потому, что так угодно Богу. И Иешуа. Я же знаю, что в составе Синедреона не бывает неженатых. Кстати, однажды я говорила с женщиной, работавшей в твоем доме в Ершалаиме. Имя Далия? Знакомо ли оно тебе?

— Знакомо, — ответил Шаул с той же интонацией. — Оно из другой жизни, Мириам. Из жизни Шаула-гонителя. Шаул был женат на женщине по имени Далия, у него были дети, дом, обязанности согласно Книге. Еще он был богат, наследовал римское гражданство и происходил из колена Беньяминова. Завидное положение, завидная судьба. Кто бы не хотел прожить жизнь так? Я бы хотел! Но, вот беда… Шаула га-Тарси больше нет. Он умер по пути в Дамаск. Его поразила ужасная болезнь, и он ушел от нас навсегда. Я — совсем другой Шаул. Я — Шаул, который не чурается второго имени, тоже данного мне при рождении — Павел, соблюдает аскезу и знает, что для исполнения воли Бога и Его воскресшего сына жена и дети будут помехой. И, клянусь тебе, женщина — этот человек девственен. Девственен не потому, что так хочет, а потому, что так надо.

Он помолчал. Потом поднял на нее свои черные блестящие глаза. Улыбка исчезла, как не было ее.

У Шаула был удивительный взгляд — острый, пронизывающий насквозь. Иегуда почувствовал, как у него на затылке поднимаются волосы, словно на загривке у сторожевого пса, почуявшего незваного гостя. Не то, чтобы это взгляд был недобрым, нет — тот смотрел без злобы, без малейшей неприязни, но ощущение, что и с самого Иегуды, и с Мириам этот взор сдирает и одежду, и кожу, и проникает во внутрь с легкостью заточенной стали, рассекающей плоть…

В этом невысоком человеке скрывалась огромная сила.

«Такая сила была и у Иешуа, подумал Иегуда, но рядом с ним мне было легко. Всем было легко. Рядом с га-Ноцри хотелось улыбаться и петь, хотелось подарить ему свою жизнь. Этот же нависает надо мной, словно скала… Нет, это другая сила, совсем другая… Он хочет, чтобы Мириам склонила перед ним голову. Чтобы все склонили голову и пошли за ним стадом. Иешуа были нужны свободные люди, ему же нужны послушные. Рабы.»

Наверное, ученики Шаула должны были любить его и бояться. Или скорее уж бояться его и любить. Он был способен будить в людях сильные эмоции, иначе бы никто и никогда не пошел за ним. А за ним шли, шли с легкостью, шли даже те, кто впервые слышал и видел га-Тарси. Но на Мириам его сила не произвела никакого впечатления. Она не склонила голову, не опустила взгляд — так равный говорит с равным.