Воспользовавшись секундным преимуществом, полковник взвел тугой курок и поднял ружье, прицеливаясь в приближающуюся фигуру. Наемник тоже заметил его и послал неприцельную очередь.

Отдача прикладом отсушила правое плечо полковника. От грома заложило пробкой уши, а статуя окуталась дымным вонючим облаком. В этом облаке было не видно, как сраженный ружейной пулей боевик, не прекращая стрелять, повалилась спиной на мостик, как очередь, ударившая в потолок, обвалила его. Земля затряслась, точно в землетрясение. Пламя факелов заметалось и погасло. Мрак поглотил пещеру, затягиваемую едкой удушливой пылью.

29

29

Когда тряска улеглась и камнепад прекратился, пыль клубами заволокла зал, не давая дышать. Васильев, у которого свербело в носоглотке, отчаянно чихал. Выбравшаяся из-под него Ирина не могла прокашляться.

— Живы? — подал откуда-то голос Борисов, завозился, собираясь с пола. Чиркнула спичка, озаряя его грязное от пыли лицо и всклоченные волосы.

— Да вроде бы!.. а-ап-чххи-и!.. — звонко чихнул Васильев и отнял от волос пыльцы, смотря, нет ли на них крови. Ему изрядно досталось камнями, позвоночник болел от булыжника, упавшего в аккурат между лопаток. Стряхивая с себя пыль, он поднялся с колен, взял за локоть Ирину, помогая ей встать.

— Зажгите факел, — когда угасла спичка и все вокруг погрузилось в темноту, попросила Глория.

На их счастье факелы не завалило камнями. Студент, ползая на карачках, отыскал их в темноте. Когда света стало достаточно, перед ними предстала поражающая воображение картина разрушения. Обвалившийся потолок похоронил под своими обломками не только стрелявших из автоматов наемников, но и почти всю площадку, представлявшую теперь из себя нагромождение камней. До половины был засыпан разлом, и в нем уж не слышалось журчание воды. Но что было ужаснее всего, камнепадом завалило выход из галереи, запечатав людей в каменном мешке.

Спотыкаясь о валявшиеся всюду валуны, держа над собой пылающий факел, Родригес перелез через несуществующую уже пропасть.

Из-под завала пробивался свет уцелевшего фонаря. Напрягая мышцы, полковник брался за тяжелые камни, отбрасывая в сторону мелкие и откатывая те, поднять которые не был в состоянии. Обламывая ногти, он докопался до фонаря, разгреб с него осыпь и, вытащив из отвала, возрадовался — фонарь практически не пострадал, не считая трещины в пластиковом корпусе. Вытаскивая его из отвала, Родригес оцарапал кисть о что-то железное. Железка оказалась стволом засыпанного автомата, который тоже приходился весьма кстати.