Полковник трудился не разгибая спины, ободрав до крови руки. Выброшенные из отвала камни иногда скатывались обратно, придавливая ему пальцы. Когда же он добрался до оружия и, взявшись за цевье, потянул наверх, что-то продолжало мешать, не отпуская автомат. Приложив еще усилий, полковник с содрогание увидел то, что противодействовало ему — из каменной крошки белели скрюченные пальцы мертвеца и после смерти не желавшего расставаться со своим «калашом».

Полковник не был сентиментален. Расставив для устойчивости шире ноги, он вывернул автомат из костенеющих пальцев покойника. Неприхотливому «Калашникову» ничего не сделалось в обвале; сдув с него пыль, полковник отстегнул магазин, проверяя патроны. Патронов оказалось немного, с десяток, но все это было больше, нежели совсем ничего.

Забросив трофей на плечо, перепрыгивая с камня на камень, полковник добрался до засыпанного разлома и обдал его галогенным лучом. Замурованным в галерее, им следовало искать какой-то выход; у полковника родилась совершенно безумная на этот счет идея, но прежде чем решиться на нее, или, наоборот, отвергнуть, он должен был все проверить сам.

Случившийся обвал не просто завалил галерею камнями; произошла подвижка горной породы, в результате чего вода, бурным потоком несшаяся в разломе, иссякла.

«Между тем, — размышлял полковник, присев на краю сохранившейся возле стены ямины, — куда-то же вода уходила, и если следовать ее подземным руслом, есть невеликий шанс выбраться из каменной мышеловки».

Он повел лучом по мокрому грунту, где еще струились грязные ручьи, стекаясь в черную дыру провала, потом спустился по камням на дно, увязнув в слое зловонного ила. В этой жидкой грязи он добрел до провала, посветил в него, но увидел только стены колодца. Камень, который он бросил вниз, отозвался шлепком в воду спустя три секунды. Делая кое-какие раскладки в уме, Родригес вылез из траншеи к своим.

— Что ты там делал? — встав с сундука, спросил у него профессор.

Полковник не стал толочь воду в ступе и коротко объяснил свой план, добавив в конце рассказа, что другого тут нет, и уже быть не может. Его слушали молча, не перебивая вопросами. И только когда он закончил и повисло тягостное молчание, Глотов задал вопрос, и без того витавший в воздухе:

— Но откуда мы знаем, куда утекала вода? Быть может, под нами целое подземное озеро.

Но иного предложения не было, тем более, что разбирать завалы в поисках коридора было им не под силу без специальной техники. Из двух зол принято выбирать меньшее…

— А на чем мы туда спустимся? — пробормотал Васильев, не видя вокруг ничего, что сошло бы за веревку или за трос.