Ирина по-девчоночьи завизжала от радости, и запрыгала бы, не будь низкого потолка. Мужчины реагировали куда сдержаннее, но и им внешнее спокойствие давалось с трудом.

— Так чего же мы ждем? — переводил взгляд то на одного, то на другого Глотов, переступая ногами, готовый в любой миг сорваться с места и не желавший, как, впрочем, и все остальные, ни одной лишней минуты задерживаться в этом мрачном подземелии.

Замигал, догорая, последний факел, но теперь это никого не смущало…

* * *

Родригес проверил на прочность раствор, скрепляющий камни, убеждаясь в его прочности, снял со спины автомат и извлек из-под ствола стальной шомпол. Тонкий, но прочный штырек в его сильных руках заерзал вокруг округлого булыжника, заложенного в верхнем правом углу, скалывая кусочки цемента. Шомпол для такой работы был не очень удобен, скользил в ладони, натирал ее до красна наконечником.

— Дай-ка я, — попросил Глотов у полковника инструмент, когда тот покривился и затряс кистью от боли.

Раствор крошился, пылью сыпался на смятые, невысохшие штанины. Камень сидел прочно в своем гнезде.

— Надо по-другому, — зачесал затылок Борисов. — Студент, держи штырь прямо.

Забрав у Родригеса автомат, он приставил деревянный приклад плашмя к головке шомпола и, осторожно постукивая с обратной стороны кулаком, прогнал его насквозь. Шомпол выдернули назад, а в пробитое отверстие, к которому все так и приникли, потянуло сквозняком.

Эта маленькая победа так вдохновила, что они с большим усердием продолжили работу. Цемент выковыривали целыми кусками, дергая шомполом в разрастающейся щели взад и вперед. Камень потерял былую устойчивость, закрутился, едва на него налегали.

— Может выбить его? — подумал вслух Глотов. — Разок долбануть прикладом как следует, он и вылетит.

— Я бы не торопился, — покачал головой Васильев. — Кто его знает, что там за стенкой?

Он сменил взмокшего полковника, беря в ладонь нагревшийся шомпол. Несколько энергичных рывков, и крупный цементный ошметок полетел под ноги. Булыжник вовсю вращался, угрожая в любой момент вылететь. Загнав под него шомпол почти на половину, Васильев примерился и удачно подцепил его. Каменюка вылетел из кладки и покатился со стуком по коридору.

— А теперь отойди, — Родригес сместил его от отдушины и заглянул в нее.

— Ну, что там? — заволновались за его спиной.

— Ничего не вижу, темень. Дайте мне фонарь.

Включив батарею, полковник направил мощный луч в пробоину, выглядывая сбоку от фонаря. Краем глаза он увидел вблизи какие-то стеллажи, громоздкие ящики в проходах, запертую дверь помещения. Стеклянным, отразив свет фонаря, блеснула лампа на потолке, закрытая сетчатым колпаком.