Сулейман звучно расхохотался.

– Неужто не признал? Воистину тюрьма Зинбаллы творит с людьми чудеса. Жаль, роба заключённого не так хороша, как форма инспектора полиции.

Только сейчас я сообразил, что это бывший инспектор Питер Дейли, не без моего участия свалившийся в воду с «Морской плясуньи», прежде чем мы сбежали от Сулеймана Дада сквозь Пушечный пролом.

– Инспектор Питер Дейли, – подтвердил Сулейман с довольным фырканьем. – Подвёл он меня, сильно подвёл. Не люблю таких, Гарри, прямо не выношу. Вот и захватил на всякий случай с собой. Оказалось, не зря – один раз увидеть куда убедительнее, чем сто раз услышать.

Он сделал паузу, промокнул лицо и отпил из поднесённого ему стакана. Дейли упал на колени и слёзно молил о пощаде, с ужасом глядя на мостик.

– Если готов, Гарри, продолжим, – предложил Сулейман. – Смотри, как у нас в «жмурки» играют.

Один из охранников накинул на голову Дейли чёрный мешок и затянул на шее продёрнутую по краю тонкую верёвку. По парусиновым штанам Питера Дейли расползлось мокрое пятно – от страха мочевой пузырь самопроизвольно опорожнился. Очевидно, за время пребывания в зинбалльской тюрьме бывшему полицейскому доводилось видеть эту игру.

– Дай волю воображению, Гарри. Забудь об этом грязном ничтожестве и представь на его месте свою очаровательную подружку. – Сулейман тяжело задышал. Ему снова поднесли полотенце. Он бесстрастно отмахнулся, нанеся матросу такой удар тыльной стороной ладони, что сбил малого с ног. – Представь её прекрасное юное тело, вообрази томительный ужас… Ведь, стоя в темноте, она не будет знать, что с ней произойдёт.

Два охранника принялись раскручивать Дейли на месте, как принято в детской игре. До берега долетали приглушённые мешком вскрики жертвы. Неожиданно они оставили его и вышли из круга. Один из полуобнажённых мужчин рукоятью мотыги подтолкнул Дейли в поясницу, и тот, пошатываясь и спотыкаясь, перебежал на другую сторону, где его встретил тычок под дых. Так он метался взад и вперёд, подгоняемый толчками, которые постепенно усиливались. Один из мучителей размахнулся и, словно топором по дереву, ударил Дейли палкой по рёбрам – сигнал заканчивать представление. Дейли свалился на палубу, а четверо палачей столпились вокруг него. Рукояти мотыг поднимались и опускались в пугающем ритме, звуки ударов отчётливо долетали через лагуну до места, откуда мы с отвращением следили за происходящим.

Наконец палачи умаялись и отошли в сторону передохнуть от леденящих кровь трудов. Посреди палубы осталось изувеченное тело Питера Дейли с переломанными костями.