— И он оказался в кармане у Кайля? Ну, теперь мы его изловили!
— Боюсь, что нет, сэр, — закашлявшись, произнес мистер Баддингтон.
— Не понимаю…
— Не так все просто. Я признаю, что лоскут серого шелка, обнаруженный в кармане у Кайля, может показаться уликой. Но другие данные опровергают это.
— Например? — сухо спросил Шэдде.
— Пока что, сэр, я предпочел бы сослаться только на одно, — немного помолчав, вымолвил мистер Баддингтон.
— А именно?
— Допустим, что один и тот же человек повинен во всех трех случаях предполагаемого саботажа — в Портсмуте, в Куинсферри и Стокгольме. Это вполне вероятное предположение. Почерк во всех трех случаях одинаков: повреждение механизмов лицом, хорошо знающим их и имеющим к ним доступ. Вы согласны?
Шэдде утвердительно кивнул.
— Может быть, вам будет интересно узнать, сэр, что в двух первых случаях (в Портсмуте и Куинсферри) Кайль имел увольнительную и не был на корабле, когда произошли эти неприятности. Из чего можно заключить, что он не имел к ним никакого отношения.
— Откуда вы это узнали?
— Из журнала увольнений.
Шэдде задумался.
— Ладно. Пусть Кайль не замешан в первых двух случаях, — наконец произнес он. — Но это вовсе не означает, что он неповинен в стокгольмском инциденте. И конечно, этот проклятый шелковый лоскут, который вы обнаружили у него в кармане, является лучшим доказательством его вины…
Мистер Баддингтон отвел в сторону водянистые глазки, но по-прежнему твердо и уверенно сказал:
— Нет, сэр, это еще не улика. Я весьма озадачен, но мне почему-то кажется, что Кайль не тот, кого мы ищем.
Шэдде не скрывал своего недовольства. Он сидел с мрачным видом, барабаня пальцами по столу.
— Послушайте, не хочу быть грубым, но думаю, что вы напрасно усложняете дело. Кто-то отвернул контргайку, сунул ее в тряпку и спрятал за трубами в рулевом отделении, где я и обнаружил ее, когда мы стояли в Стокгольме. Вы согласны с этим?
— Да, — кивнул мистер Баддингтон.
— А сегодня утром вы нашли вторую половину тряпки в кармане у Кайля, и на ней видны следы гидравлической жидкости. Так?